Пытаться не любить тебя (СИ)

Бабушка Барбара послала ей громкий воздушный поцелуй. Затем она сменила тему, как поступала всегда, когда казалась зацикленной на одной мысли и старалась как можно быстрее от неё избавиться.

— Тогда приходи, я приготовила блинчики.

Пенелопа приготовилась притвориться пробующей сладкие блины, нафаршированные томатным соусом или, ещё того хуже, с добавлением зубной пасты. Вместо этого она оказалась перед тщательно накрытым столом и стопкой блинов, выглядящих аппетитно. Даже распространившийся по кухне запах, казался обычным ароматом сладостей.

Вдохновлённая этой презентацией, она попробовала кусочек. Было вкусно. Блин был самым настоящим, без каких-либо ненормальных дополнений.

— Ты молодчина, спасибо! — сказала она бабушке, обнимая её.

— Но нам нужен кленовый сироп, у нас закончился, — сказала Барби, немного разочарованная.

— Не волнуйся, я пойду и одолжу его у миссис Тавелла.

Пенни надела пальто поверх пижамы и вышла из дома. Она была счастлива от следующих один за другим сюрпризов. Вначале Маркус, дарящий мимолётное зёрнышко любви, а потом бабушка, которая не сотворила стихийное бедствие в кухне. Было определённо, что праздновать.

Когда она вышла на лестничную площадку, то поддалась искушению подняться к нему в мансарду. Не для того, чтобы одолжить у Маркуса кленовый сироп, а для того, чтобы пригласить его позавтракать с ними. Вероятно, он бы отказался, сожалея о том, какую нежность проявил по отношению к ней накануне ночью, ненамеренно провоцируя её поверить в то, что он хочет разделить что-то большее, помимо просто чувственного секса. Однажды, он сам себя пригласил к ним на обед, но завтрак имел другую ценность. Завтрак не разделяют с любым гостем.

Она пригладила руками волосы и потуже запахнула пальто.

«Как будто он уже не видел тебя в пижаме, и без пижамы, и всю вверх тормашками. Иногда в буквальном смысле вверх ногами».

Она постучала в его дверь. Пенни покраснела от воспоминания, как всего несколькими часами ранее они были близки, наполненные поцелуями, ласками и вздохами, приглушаемыми руками и губами. Её сердце забилось так сильно, что она испугалась потерять его, как падающий с лестницы спелый плод.

Но никто не ответил. Она исключила возможность того, что он мог так глубоко спать, чтобы не услышать её. Или, несмотря на град, он пошёл на пробежку?

Немного опечаленная, она пошла к миссис Тавелла. Соседка, в залатанной ночной рубашке фиолетового цвета, совершенно довольная поприветствовала Пенни и с радостью одолжила ей сироп

—Как дела с Маркусом? — подмигнув, полюбопытствовала она на прощанье.

Пенелопа спросила себя, а возможно в этом странном выводке стариков, многие из которых производили впечатление почти слепых и глухих, но на самом деле имели слишком внимательные глаза и слух более острый, чем тот, что казался на первый взгляд. Или если, сочившаяся из неё любовь была настолько очевидна – своего рода яркое клеймо, проявляемое в бесконечной грохочущей тахикардии, что все могли видеть и слышать, и понимать. Ничего не ответив соседке, поблагодарила её за сироп и быстро вернулась в квартиру.

В шаге от двери радость этого утра рассеялась как искра. Из квартиры раздался оглушительный грохот, похожий на падающие тарелки и столовые приборы.

Она быстро открыла дверь и ей предстала сцена, леденящая своим ужасом.

Барби лежала на полу, возможно, без сознания или, может быть, мёртвая. Падая, она потащила за собой скатерть и всё, что стояло сверху. Блинчики, тарелки, столовые приборы и даже баночка с искусственными цветами, которые она поставила в центре стола в качестве украшения, последовали за ней. Пенни закричала. Из рук упала и отскочила бутылка, разбрызгивая вокруг сироп, вытекающий как золотистая кровь и присоединяясь к общему разрушению.

 

Больница выглядела серой и вызывающей чувство тревоги. Пенни, всё ещё в пижаме и накинутом сверху пальто, в паре кроссовок одетых в спешке, бледная и напуганная ожидала, когда кто-нибудь расскажет ей о состоянии бабушки.

По-прежнему слышала у себя в голове свой собственный кричащий голос, и наблюдала, как прибежали многочисленные соседи, пытаясь понять, что же происходит. Она слышала сирену скорой помощи и вновь перед глазами вставала холодная рука Барби в её руке, бесцветные щёки бабушки и закрытые веки.

«Она не умерла, потеряла сознание, хотя и выглядит как мёртвая».

В больнице Барби увезли в отделение, оставив Пенни одну в коридоре, стены которого были выкрашены в ледяной белый цвет и стояло несколько пластиковых стульев. Она сидела в ожидании. Периодически проходили парамедики, а на заднем фоне размыто слышались голоса, которые Пенни не слушала. Все её мысли были аннулированы, а в голове разворачивалась одна и та же трагическая сцена.

После бесконечного ожидания появилась доктор, без преувеличения предстала напротив Пенни, которая изолировала свои ум и уши, погрузившись в какой-то криогенный сон.