ПЗХФЧЩ!

Супин улучил момент, когда Танька отвернулась, и наклонился вплотную к Кузе, коснувшись при этом своими жесткими усами розовой кожи младенца. От щекотки Кузя залился смехом и стал дергать ножками. Наконец, Антонина поймала нужную ногу и задержала ее в своей руке. Родимое пятно напоминало галочку, что-то типа римской «V».

— Ну, всё? — недовольно пробурчала Танька.

Почувствовав, что материнское терпение подходит к концу, Антонина положила Кузю обратно в кроватку.

— Ну, мы пошли, — сказала она и мотнула головой остальным.

Танька молча кивнула. Едва гости ушли, наклонилась к Кузе.

— Ну чё, Кузька? Осмотрели тебя дядьки-тетьки?

Кузя довольно улыбнулся и выдул огромный слюнявый пузырь.

— Не, — сказал Супин обступившей его толпе. — Клыков нет, шерсти тоже не видать.

— А циферки? Циферки-то? — спросил настырный Кирьянов.

— Никаких цифр тоже нет. Лежит, лыбится и все.

— А про пятно-то что молчишь? — спросила Антонина.

— Какое пятно? — зашумела толпа.

— Да ну что это за пятно? — с досадой сказал Супин. — Клякса какая-то, вот и все пятно. Навроде галочки.

— Так это для тебя галочка, — встряла Раиса. — А если перевернуть, что получается?

— Что? — опешил Супин.

— Галочка вверх ногами. А галочка вверх ногами — это что?

— Л, — протянул неудобный звук Супин, как ребенок, пытающийся зарычать.

Он все еще не понимал, куда клонит Раиса.

— Сам ты «л-л-л-л», — передразнила его Раиса. — Это «А». Только без перекладинки. А это что значит? Антихрист.

Толпа загудела.

— А чего ж без перекладинки? — удивился Супин.

Толпа сразу перестала гудеть и синхронно повернула головы к Раисе.

— А ты хотел, чтоб у него по всему телу печатными буквами «Антихрист» было накарябано? — язвительно спросила та. — Без перекладинки — это чтобы нас запугать!

Толпе аргумент Раисы показался очень убедительным, и она снова загудела.

— И что ж теперь делать? — крикнул кто-то.

— А что ж тут сделаешь? — развела руками Антонина. — Раз родился, значит, уже поздно. Проклята Богом наша деревня. Чем-то прогневили мы его, видать. Будем теперь с Антихристом жить.

— Вот те раз, — сокрушенно покачал кто-то головой. — Жили не тужили, а теперь вона как.

Толпа еще поохала, пошумела и наконец разошлась.

Так бы и забылась вся эта история, если б весть об Антихристе, подкрепленная новыми фактами, не пошла гулять по району с удвоенной силой. В Опакляпсино стали то и дело наведываться какие-то странные люди, желающие одним глазком взглянуть на Антихриста. Танька уже никому и дверь не открывала, и внутрь не пускала, а народ все лез, постукивал, покрикивал, подсматривал. Окна в доме теперь круглые сутки были занавешены, от любопытных глаз. Михаил злился и в один прекрасный день, когда около дома разгуливало особенно много незнакомых людей, достал ружье. С ним и вышел на крыльцо.

— Значит, так, — сказал он хмуро. — Ежели кто будет к моему сыну или жене еще лезть, я тому яйца отстрелю и в жопу засуну.

— А ты кто такой? — спросил самый наглый из зевак. Наглость его, видимо, была следствием алкогольного опьянения — он пошатывался и то и дело закрывал глаза.

— Я — отец, — сквозь зубы процедил Михаил.

— Ха! Отец у него кто-то другой. Мы-то знаем.

— Что вы знаете? — насторожился Михаил.

— Когда зачатье было, тебя-то не было. Вот так.

— Что ты мелешь? — разозлился Михаил. — Иди проспись! Мне-то лучше знать!

— Так, говорят, в феврале ты уезжал на заработки.

— А я приезжал. Это и Танька сама может подтвердить.

— А еще кто?

— Больше никто, — растерялся Михаил. — Я ж на одну ночь и приезжал. К утру уехал.

Тут он окончательно вышел из себя.

— Да чего я тут перед вами оправдываюсь?! Все, брысь отсюда.

— Слушай, будь ты человеком, — раздался чей-то голос из-за дерева, — дай на Антихриста-то посмотреть. Два часа ж добирались, промерзли насквозь. Если хочешь, можем заплатить немного.

— В цирке заплатишь, — огрызнулся Михаил, после чего выстрелил в воздух.

В ту же секунду все зеваки испарились. Даже самый любопытный (и по совместительству самый пьяный) исчез с космической скоростью.

Проблемы это не решило, но на первое время стало чуть спокойнее.