Quantum compita

– Обо всех, что ли? – Аж поперхнулся дядя Ваня.

– Не, для начала о бедном Билли Бонсе, – ответствую ангельским Захаркиным голоском с соответствующей моменту кротостью.

Шкипер совсем закашлялся и лишь мановение трости смог выразить своё соизволение. Я почтительно склонился, трость как раз над головой просвистела.

Думаю, с дядей Ваней поздоровался, разрешение получил, и нефиг мне больше делать на мостике – направился на «Подаркин» нос. Сэру Джону сказал, что желаю помолиться, и Захару обещал сюрприз, ну а раз уж нигде больше хор не обнаружился, значит, искать его следует только там – чистая логика.

И точно, на баке обнаружилась стайка пиратов и пассажирских деток безо всякой дисциплины. Там же типичный португалец среднего роста, в приличных башмаках и костюме, при усах, к тому же лопочет по-английски с характерным акцентом и картавит не понарошку. Подхожу к нему попроситься в хор, а тот взял меня за плечо, развернул лицом к парусу и сказал, – ты стой здесь.

Недоумённо оглядываюсь, а он уже другого пацана рядом поставил. Я задрал левую Захаркину бровку, высказывая неодобрение шалостям, тут пиратики узнали меня, то есть Весёлого Ника. Оживление как-то увяло, сеньор сразу воспользовался этим обстоятельством и быстренько всех расставил по местам.

Сам, значит, встал напротив нас, а за ним публика собралась – жертвы пиратского беспредела и простые португальские матросы. Дон Алесио, а это, конечно же, был он, почтенный судовладелец и хормейстер на общественных началах, взмахнул руками, ребята взяли первую ноту.

В наступившей на палубе тишине сладко терзали душу детские голоса и ещё кое-что. Сюрприз у меня удался, как и не мечталось. Захар мой совсем потерялся, просто не знал бедняга, что сказать, и искусство тут было почти не причём.

Я сразу не понял, но он-то моментально узнал паренька, что поставили прям рядом с нами. Справа от нас весь такой трогательно няшный, задрав румяную мордашку, взывал к небесам Прилизанный собственной персоной.

* * *

Ладно, думаю, петь пока не будем – я не возьмусь, а Захару управление сейчас лучше не передавать. Пытаюсь отвлечь парня, разглядываю умилённую публику, попадаются знакомые лица.

Например, того механика, голову которого близнецы успели вытащить из-под струбцины. Я ещё подумал тогда – ну, на кой часовщикам такая большая хреновина? Что там такое гнуть? А Марк, судя по глазкам, сам меня узнал, спасителя своего.

А как же! Смотрит весь переполненный благодарностью, того и гляди, кондрашка хватит. Решаю, что самое время его снова спасать. Как только хор примолк, первый псалом доорали, я буркнул дону «извините» и направился к ательеру.

Он из толпы публики зачем-то в сторону подался – поплохело дядьке, решил уединиться, ага. Но не могу я его одного оставить, догнал уже за парусом, и вовремя – давление спало, он даже побледнел слегка.

Говорю. – Ха-дуюду, мистер Фризон?

Тот мне, – соу – соу.

– Ага, перхапс пробабли. – Улыбаюсь ему как земляку. – Может, по-русски прекратим Ваньку валять?

– Отчего ж, извольте-с, – он неуверенно мне улыбнулся, – вы по делу или как тогда?

– Как тогда, по делу, – сразу задаю деловой настрой, – вы где тут пока живёте?

– В смысле пока? – насторожился Марк.

– Пока без смысла, – не могу удержаться от каламбура, – ведите, побазарим за жизнь.

Провёл он меня под палубу. И без того тесную конуру загромождал стол из неровно оструганных, скорей всего ножом, досок. На нём ворохом накиданы какие-то тряпки. Самым краешком задницы присаживаясь на самодельный топчан. Топчан! Вот дичь сухопутная – как им тараканы спать не мешают?

– Женщины! – смутился Марк, – они везде не меняются.

Окинул взглядом стол – ага, из парусины он сарафаны шьёт! С клёпками!

Он поспешно присел на краешек, загораживая от меня раскройку, попытался отвлечь. – И вы просто не представляете почём тут простоё варёное куриное яйцо!

Заверяю его. – Очень хорошо представляю.

– Ха! Так их нет у меня! – заявил Марк.

– Так и я о других яйцах, – приступаю к делу, – хочу нанять людей.

– Нанять? – удивился мистер, – прямо за деньги?

– Ну, а за что ж ещё? – заверяю Марка.

– А меня за яйца? – взвизгнул тот.

– За долю, – сразу обозначаю свою позицию, – за разницу не пойдёт, контракт длительный.

– Та-а-ак. А плата повремённая?

– Комбинированная – подённая и премия, ваша доля только с подёнщины.

– И на сколько времени?

– Да пока нас не убьют, – пожимаю плечами, – а там посмотрим.

– Как и тогда, выбора у меня, нет, – полувопросительно изрёк Фризон.

– Отчего ж? – ухмыляюсь в его серьёзную физиономию. – Я могу просто пинками согнать мужиков в шлюпки, их семьи взять в заложники…

– Кажется, что-то такое уже было, – обращаясь к подволоку, проговорил Марк.

– Только кажется, – говорю равнодушно, – вам кажется одно, пассажирам другое, провизору, вообще, третье…

– Кажется…, – растерялся ательер, – кажется, я вас понял, молодой человек. И прежде, чем мы перейдём к деталям, я вас ещё тогда хотел спросить…

Удивлённо заглядываю ему в глаза.

– Сколько вам на самом деле лет, мальчик? – почему-то шёпотом сказал деляга.