Раав. Непостыженная

— Мы должны исполнять волю Божью. Вы с Иисусом когда-то научили меня этому. Именно этого я хочу: понять волю Божью. Помоги мне понять, что Бог предназначил этой женщине!

Халев медленно выдохнул и протер лицо.

— Иисус уже дал указания. Ты позаботишься о безопасности этой женщины и тех, кто будет с ней. И если ты захочешь, она будет принадлежать тебе по праву завоевателя.

Сердце Салмона часто билось. Несмотря на холодность слов Халева он чувствовал себя так, как будто бы ему достался бесценный дар.

Халев опустил руки и серьезно посмотрел на него.

— Ты оставишь эту женщину и ее родственников вне стана. Возможно, она захочет пойти своим путем и забрать с собой семью.

— Она захочет стать одной из нас.

— Почему ты так уверен?

Салмон опустил голову и произнес задумчиво.

— Я видел ее глаза. Я слышал ее голос, — он хотел, чтобы Халев поверил в Раав, как он сам. — Разве мы не были рабами, когда Бог освободил нас? Я верю, что Бог послал меня и Ефрема в Иерихон найти эту женщину. Это единственное объяснение, которое, на мой взгляд, имеет смысл, если принять во внимание то, что Бог говорил с Иисусом до того, как мы вернулись с докладом. Господь хочет избавить эту женщину от зла хананеев так же, как он избавил нас от власти египтян.

— Будь осторожен, дабы не добавлять от себя к словам Господа, Салмон. Ты должен исполнять волю Божью, а не желания своего сердца. Люди моего поколения решили, что они могут идти своим собственным путем, и все они умерли в пустыне.

— Я всегда помню о воле Божьей. С самого детства ты учил меня истине и своими поступками всегда подтверждал свои уроки. Одно мне всегда было ясно: Господь даровал нам свободу не потому, что мы заслужили ее или были ее достойны. Господь спас нас по Своейвеликой милости, — Салмон протянул руки. — Разве Господь не простирает свое милосердие на всякого, кто жаждет принадлежать Ему? Я видел эту жажду в Раав. Я слышал это в ее голосе. Она верит, что Господь наш есть истинный Бог, и она доказала свою преданность Ему, спасая нас — Его слуг.

Салмон замолчал, тщательно взвешивая слова. Наконец, он задал вопрос, который жег его сердце последние три дня.

— Разве не может быть так, что Господь соединил желание моего сердца со Своими благими намерениями в отношении этой женщины?

Халев задумался над его словами.

— Ты можешь только догадываться о желаниях сердца этой женщины, Салмон.

— Благоговение перед Господом — признак мудрости. Разве смогла бы Раав действительно провозгласить, что Господь — единственный Бог на небе вверху и на земле внизу, если бы Сам Бог не запечатлел Свое имя в ее сердце?

— Если ты ждешь от меня простого решения, то знай — у меня его нет. Мы оба должны молиться и пытаться понять волю Божью.

Но Салмон никак не мог успокоиться.

— Если кто-нибудь узнает о том, что она укрывала нас с Ефремом, она может не дожить до своего избавления. Мне нужно вернуться…

— Она просила тебя об этом?

— Нет, но…

Глаза Халева вспыхнули.

— Тогда позволь мне спросить тебя вот о чем: где же твоявера, Салмон? Если Господь действительно хочет спасти эту женщину, Он сделает это.

Салмон снова начал что-то говорить, но замолчал, когда взглянул в глаза Халева. Он уже достаточно сказал. Морщины, избороздившие лицо старца, свидетельствовали о мудрости, приобретенной с годами страданий. Грехи других людей, включая грехи родителей Салмона, стали причиной такой сердечной боли Халева, какой Салмон и представить не мог. Прошло уже почти сорок лет с того момента, как Бог обещал Халеву и Иисусу, что они будут единственными из своего поколения, кто войдет в землю обетованную. Двое из всего поколения. И все потому, что остальные отказались верить в силу Бога.

— Я верю, что Господь защитит ее, — сказал Салмон, опустив голову. — Да простит мне Господь мое неверие.

— Когда-то я тоже был молодым и горячим, — уже спокойнее сказал Халев. — Ты должен научиться терпению. Бог не нуждается в нашей помощи.

Салмон поднял голову и улыбнулся.

— Когда ты увидишь Раав, ты поймешь, что я в ней нашел.

—  Еслия увижу Раав, я пойму, что по воле Божьей, а не благодаря твоим усилиям ее жизнь была спасена, — он встал. — Уже очень поздно, и мы оба нуждаемся в отдыхе. Завтра предстоит много дел. Нужно все подготовить для осады.

Салмон встал вместе с ним, но не отошел от костра. Он хотел, чтобы Халев благословил его решение взять Раав в жены.

— Так ты не будешь возражать, если я введу Раав в свой шатер?

Халев грустно посмотрел на него.

— Было бы разумным подождать и увидеть, какое решение примет она.

— Она уже приняла решение.

— Неужели? Если Бог спасет Раав из Иерихона, то право распоряжаться своей жизнью Бог предоставит ей, — на его губах появилась легкая улыбка. — И если она действительно так мудра, как ты говоришь, она предпочтет мужчину постарше.

Салмон рассмеялся, и напряжение спало. Может быть, Халев просто испытывал его?

— Ты сказал, что она принадлежит мне по праву завоевателя.

Халев рассмеялся вместе с ним.