Раб

И наконец, пишущий! Знаешь ли ты, с кем разговаривал? Кто трогал твою руку, водившую пером по бумаге? Кто перебивал вопросами твой текст?

О, прости. Боюсь предполагать...

Ты сам, пишущий! Только сам. Зачем ты возомнил невесть что?

А я думал...

Лучше вот над чем подумай: в чем смысл этих бесед?

Да! Я давно пытаюсь увидеть смысл!

Ну и как?

Я слаб.

Ты не слаб, а труслив. Слушай: смысл бесед в том, чтобы заглянуть в душу как можно глубже. Это необходимо, если уж ты взялся описывать... Впрочем, подсознательно ты знаешь, что именно взялся описывать.

По-моему, я не знаю.

Ладно, если станешь взрослей, поговорим и об этом. Прощай, пишущий, и будь счастлив.

Итак, история завершена. Человек нашел то, что заслужил - ни больше, ни меньше. Но вот странность: беспрерывно повторяя "я грязен, низок, мерзок", он почему-то был убежден, что это не совсем так. Точнее - совсем не так. Точнее - он все более и более убеждался в обратном. "Я хороший, иногда он ловил себя на мысли. - Я добрый, я чистый..." Как ни изгонял человек подобную крамолу, она, разумеется, всегда оказывалась сильнее его, и если говорить честно, то ни секунды он по-настоящему не сомневался в том, что достоин слова "хороший". Он все-таки сделался рабом Кельи. Но перестал ли быть рабом себя? Нужно подумать, братья неведомые. Впрочем, не этот вопрос вызывает истинное беспокойство, а вот какой: "Почему Келья плакала?"