Раб

Было ровно двенадцать. Ноль часов, ноль минут - я специально посмотрел. Связано ли это с тем, что на лестничной площадке я заметил смешную дверь? Не знаю. Она была врезана в крайне неудобном месте, в нише с мусорным бачком, и я подумал: какой же нелепой должна быть планировка скрывавшейся за дверью квартиры! На дермантиновой обивке ясно виднелась приклеенная надпись: "Келья отшельника", сделанная не слишком аккуратно из газетных заголовков - "Келья" из одного заголовка, "отшельника" из другого. Еще я подумал, что здесь живет, очевидно, какой-то очередной пижон, вроде моего падшего друга, который свою квартиру вообще залепил газетными вырезками сверху донизу. Дверь была приоткрыта! Я находился в том опасном ирреальном состоянии, когда всюду чудится разгул веселья, когда не понимаешь, как может быть иначе, и, повинуясь безумному импульсу, возжелав продолжить вечер, почти уверенный в хорошем развлечении, я шагнул в чужую квартиру.

Так я впервые вошел сюда.

Братья мои, это было неслыханным везением! Случайно ли, неслучайно ли Келья открылась именно предо мной, не дано мне уразуметь, а только я с содроганием теперь понимаю, что этого могло и не произойти. Но! свершилось. Раб ударил женщину, после чего оказался в каменном плену. Раб...

Признаюсь, первым произнесенным мной словом стало ругательство. Так я выразил удивление. В самом деле - мрачные каменные стены, горящая в полутьме свеча, единственное оконце под потолком, вся обстановка этого странного помещения вызвали в моей голове стресс. Я стоял и озирался. Мысли о пьянке остались на лестнице. Просыпалось любопытство. За порогом, который я переступил так решительно, не оказалось квартиры - только одна комната, больше похожая на камеру в подземелье. Кто живет здесь? Куда ушли хозяева? Было пусто, тихо, спокойно - опасаться нечего. Меня заинтересовал вход, завешенный грубой холщовой тряпкой: я сразу его не заметил. Сделав несколько шагов, приподнял занавеску - в темной нише виднелся вполне современный унитаз. Уборная. Я издал смешок. И вдруг обнаружил, что мне уже не интересно. Что я устал, что мне хочется домой - посмотреть фильм на кассете, подцепить случайную юбочку, позвонить какой-нибудь заскучавшей подружке, снять мотор, поехать прямо под теплое одеяло - вариантов полный бумажник! Но хотеть что-либо было поздно. С тупым недоумением я оглядывался по сторонам и видел в призрачном свете только свою колеблющуюся тень. Выход пропал. Самое дикое, что я даже не помнил, где он был, этот выход, в какой из стен. Тогда я струсил. А знал бы, что останусь здесь навеки, наверное, просто спятил бы от страха.

Таким приняла меня Келья. Грязным, низким, мерзким.

Пишущий эти строки, помнишь ли ты, для кого пишешь?

Да. Для себя.

Правильно: все остальные ответы - ложь. А достоин ли ты своих строк, пишущий?

Нет.

Правильно: ты достоин только жизни бренной. Зачем же оскверняешь ты святую бумагу?

Чтобы увидеть, как я грязен.

Да, пишущий, ты грязен, но для чего тебе нужно видеть это?

Чтобы стать чище.

Ты веришь в то, что можешь стать чище?

Нет, не верю.

Почему?

Потому что я грязен, низок, мерзок.

Правильно, пишущий! Повтори еще раз.

Я грязен, низок, мерзок.

Чему же тогда ты веришь?

Я верю коленям. Я верю губам. Я верю Книге. Я верю. Верю. Верю.

Рассказывай дальше, пишущий.