Раб и Царь

– Никто ничего не знает. Только я думаю, что здесь нетрудно догадаться. К тому же, этот самый Царь – бывший зэк. Он за поножовщину сидел. И отец его тоже в драке убит был.

– Значит, он профессионал?

– Выходит.

– А под кем он сейчас ходит?

– Ни под кем. Со своей бабой сидит и по компьютеру деньги для своего фонда собирает.

– И каков у них оборот?

– Ой, да какой там оборот! Разве это оборот? Слёзы, да и только.

– Профессионал, умница, сидит дома и ерундой занимается?

Клерк пожал плечами.

– Я говорю, не порядок это. Не должен профессионал сам по себе работать.

Клерк непонимающе пожал плечами.

– Ну, что ты мне здесь плечами пожимаешь? Совсем дурак, или только вид делаешь? Я же тебе русским языком говорю – не порядок это. Не должен профессионал сам по себе быть. Сами по себе даже курицы не несутся, им для этого петух нужен, а тут профессионал.

– А-а-а, дошло. Так вы хотите, чтобы я этим вопросом занялся?

– Ну ты точно дурак. Не я же!

– Не понял, – виновато улыбнулся клерк. – Что не вы? Заниматься будете не вы, или дурак не вы. Ой, господи, что я говорю?

– У тебя точно крышу сорвало. Иди и работай, И чтобы никакой самодеятельности, тем более, со стороны профессионалов.

Дима, как обычно, сидел за компьютером и просматривал электронную почту, которая приходила на адрес благотворительного фонда. Чего там только не было: и какие-то нелепые предложения на закупку сельскохозяйственной продукции, и гороскопы на текущий месяц, были даже жалобы на работу жилищной конторы. Просьб о помощи было, конечно, больше всего. Попадались предложения о конкретной материальной помощи. Их было мало, но они были.

Необходимо было всё прочитать, всем ответить, даже если письмо не имело никакого отношения к фонду, а самое главное – проверить. Ведь, зачастую, случалось, что просили помощь на лечение ребёнка, а никакого ребёнка нет, и даже в помине не было.

Дима уже заканчивал работу, как на глаза ему попалось странное письмо. Оно отличалось от других тем, что было адресовано не фонду, а лично ему. Он прочитал письмо и оторопел. Коммерческий банк предлагал ему работу на таких условиях, о которых не только говорить – мечтать было нереально.

Так и застала его Рита, придя домой: сидящим за компьютером, с очумевшими глазами и раскрытым ртом.

– Что с тобой? – спросила она. – У тебя вид, будто ты миллион выиграл.

– Примерно так.

– Неужели кто-то ещё скинул нам сумасшедшие деньги? Дай-ка посмотрю.

Она села за компьютер и занесла руки над клавиатурой.

– Где? – спросила Рита.

Дима пальцем указал на письмо.

– Ничего себе! – воскликнула она, прочитав письмо. – И что ты сидишь, будто тебя пыльным мешком из-за угла ударили?

– А что я должен делать? Могу стоять.

– Я в том смысле, что ты не рад, как мне кажется.

– Честно говоря, не нравится мне всё это.

– Что, это? То, что тебе предлагают работу в то время, когда ты только и думаешь о ней?

– Я не об этом. Там наверняка афёра какая то, вроде той, что была у Рябого.

– Афёра?! Ничего себе, афёра! Бандит, который терроризировал весь район, получил наконец своё законное место на кладбище и никому теперь не мешает. Деньги, которые он отнял у людей, снова вернулись к людям и направлены на лечение детей. Ты это называешь афёрой? Работа ему, видите ли, не нравится! – продолжала ворчать Рита. – А кому она нравится? Она вообще никому нравится не может, по определению, потому что она работа.

– Однако фондом ты занимаешься с удовольствием.

– Вот только о фонде не надо. Моя работа на рынке. Иди, поработай. Каждый норовит тебя обозвать, оскорбить, унизить, а ты не моги, улыбайся им, кланяйся.

– Я уже работал – знаю.

– А чего же ты тогда говоришь? А фонд – это не работа, это для души.

– Вот и я хочу, чтобы для души.

– В том то и дело, что одна душа. Я ведь с фонда денег не беру, а свои вкладываю. Какая ж это работа?

– Я тоже.

– Для души он хочет! Если все для души будут жить, с голода помрём. А говно кто будет убирать? Или ты считаешь, что кому-то это по душе?

– Ты знаешь, куда я ни пойду, везде большие неприятности случаются. Я уже сам себя бояться стал.

– Думаешь, мне не страшно было? Да я как узнала, что на наш счёт эти сумасшедшие деньги от Рябого пришли, сама чуть Богу душу не отдала. Думала, всё, прикончат теперь и фонд и меня вместе с ним. Хорошо, что ты его раньше успокоил.

– Это не я. Он сам себя успокоил.

– Ну не ты, так руками твоими, какая разница?

– И руки не мои были. Я, наоборот, как лучше хотел.

– Кто ты такой, чтобы знать, как лучше? Господь Бог, что ли? Иди, сядь в кресло зубного врача, да поизвивайся там от боли, как червяк на крючке, а ведь врач лучше делает. Иди и работай. Может быть, на свете ещё одной тварью меньше станет, вот тогда действительно всем лучше будет. Это и есть твоя работа.

Дима шёл на собеседование в банк, предчувствуя, что ничем хорошим это не кончится. Но он нёс свой крест и не собирался ни с кем делиться своей тяжёлой ношей.