Раб колдуньи

Предстали мы пред ясны очи нашей повелительницы и первым делом в ноги ей бухнулись, как учила нас Акулина. Низко склонились, до самых её туфель, но носами к ним прикасаться всё же не решились – вдруг Стефа такое панибратство не приветствует.

Оказалось, очень даже приветствует! Сама нам в морды ноги сунула и улыбается: давайте, мол, холопы, целуйте! А туфельки у неё странные, давно таких не видел. Восточного типа, как у султанш и всяких наложниц в гареме. Кожаные, на невысокой платформе, а поверх сафьяновые и расшиты золотой нитью с жемчужинами по окантовке. Красотища и пахнут настоящей кожей! Мы и давай их нацеловывать, рады стараться! А у меня мысль при этом подлая в мозгу шевелится: вот до чего ж жалкое существо этот человек. Всего-то месячишко его голодом поморить, розгами протянуть пару раз в день до бессознательности, и вот он превращается из гордого самца в подкаблучника. Да еще готов за прежней своей госпожой бежать как собачка, лишь бы в худшую кабалу не попасть! Хотя, казалось бы, куда уж хуже-то?

Так вот мы поняли, что леди Стефания просто обожает ритуал поклонения собственной персоне. Балдеет от него. Но и тут нам предстояло многому научиться.

– Проскинеза, девочки, – сказала Стефа, поудобнее усаживаясь в своем кресле, и закидывая ногу на ногу. – По-гречески это называлось проскинеза. Обряд поклонения с целованием ног.

Она легко скинула с поднятой ноги туфельку, взглянув на меня. Я в последний миг успел её подхватить, за что получил благосклонную улыбку леди. Не поймай я её туфельку, чую, было бы мне первое наказание.

– Александр Македонский не сумел ввести этот весьма приятный обряд среди своего окружения, гордые эллины встретили его яростным сопротивлением. А вот Диоклетиан в Риме – смог. Очень любила это дело царица Феодора. Она, как известно, начинала свою карьеру будучи проституткой, а потом вознеслась так высоко, что заставила весь двор при каждой встрече целовать ей ноги, ревностно следила чтобы все до единого это делали.

Говоря это, Стефа покрутила ступней перед моим носом.

– Стелька! – всё так же ласково позвала она меня. – Прижмись лицом к моей ступне!

Я не задумываясь выполнил приказ, отлично понимая, что под этой ласковой манерой общения может скрываться что-то пакостное. Её ступня легла на мою физию, полностью её накрыв. Леди скинула и вторую туфельку, поставив и левую ножку рядом с правой.

– Теперь ты понимаешь, почему тебя зовут Стелькой? – спросила она.

Я промычал нечто утвердительное, стараясь не отрывать губ от её пяток, и глубоко вдыхая аромат её стоп.

– Нихера ты еще пока не понимаешь, – неожиданно грубо отозвалась леди и рассмеялась. – Ничего, завтра, надеюсь, поймешь. А завтра, девочки, вас ждет ваше первое серьёзное испытание. Экзамен. Ваш первый выход в свет, можно и так сказать.

Мы молчали. Какой еще, нафиг, выход в свет? Опять нас куда-то поведут?

– Нет, не волнуйтесь. Выходить вам пока рано. Завтра у меня в гостях будет весь цвет местного женского общества. Элита. Лучшие женщины города. Я немного тут занимаюсь благотворительностью, просвещаю их на темы последних тенденций мировой моды и течений в западном феминистском движении. А вы будете нам прислуживать. Разумеется, в образе послушных и скромных служанок, так что продумайте пока свой наряд, чтобы самый строгий и предвзятый женский взгляд не смог бы найти ни малейшего изъяна в вашей внешности. И помните: позора я не потерплю! Главным образом это касается тебя – продолжила леди, задумчиво глядя на брата. – Это будет пока только твой бенефис, Вонючка. Твой звездный час.

Она посмотрела и на меня.

– Но это не значит, что тебе, Стелька, можно расслабиться. Ты тоже там будешь. Твой пост у дверей, ты должна встречать прибывающих дам. А так как завтра с утра будет дождик, то многим потребуется твоя помощь – вытереть обувь или помочь переобуться. Это твоя обязанность. Ну и вообще… Будешь прислуживать нашим женщинам. Поняла?

– Так точно, леди Стефания, – поспешил поддакнуть я.

– На этом пока всё, девочки, – снова широко и ласково улыбнулась Стефа. – Вонючка, – ты спишь на первом этаже, твоя комнатка у самого входя. А ты – она указала на меня пальцем – остаешься здесь, со мной. Буду обучать тебя обязанностям моей постельничей, поняла?

Я почтительно склонился к полу. До чего ж я сам себе был противен в этот момент – не передать никакими словами.

***

Спальня Стефании была обставлена роскошно, но опять же, как-то старомодно. Создавалось такое впечатление, что хозяйка жила здесь последние лет двести. Кровать, вы не поверите – под балдахином! Тяжёлый лиловый и темно-изумрудный панбархат. Резные, почерневшие от времени деревянные столбы по четырем углам кровати, на которых и держится всё это музейное великолепие.

"Наверняка к этим столбам она и привязывает своих секс-невольников" – не к месту подумалось мне и леди Стефа снова взглянула на меня своим загадочно-пронзительным взглядом. Но ничего не сказала.

– Ну что стоишь? – кивнула она в сторону кровати. – Давай, стели постель своей хозяйке!