Раб моего мужа (СИ)

— Мистер Фаулер, мы, собственно, прибыли по одному деликатному делу.

— Я весь внимание. — Джеймс, опершись на подлокотники, подался вперед.

— Пару дней назад я побывал в нотариальной конторе, — сообщил Алекс. — Искал кое-какие материалы для одного дела. Так вот, там я наткнулся на один любопытный документ, который имеет некое отношение к вам.

— Да ну? И что же это за документ? — осведомился Джеймс.

— Полагаю, вы слыхали о некоем мистере Чарльзе Бэйли?

— Слыхал, — буркнул Джеймс, откидываясь на спинку кресла.

Чарльз Бэйли? Прошлый хозяин Самсона? Элизабет обратилась в слух.

— Так вот, — продолжил Алекс. — Я нашел его завещание. Подписанное за день до той злополучной дуэли, которую мистер Бэйли имел несчастье проиграть.

Джеймс не ответил, лишь недобрый огонек загорелся в серых глазах.

— И что же в том завещании? — с замиранием сердца спросила Элизабет.

Алекс прочистил горло и сообщил:

— Мистер Бэйли завещал все своей жене. Движимое и недвижимое имущество. Все, кроме одной, как выражаются здесь на Юге, «одушевленной вещи».

— «Одушевленной вещи»? — потирая подбородок, переспросил Джеймс.

— Именно так. Один из пунктов завещания гласит, что, в случае кончины мистера Бэйли, его раб по имени Самсон… — Алекс обвел всех испытующим взглядом, — …получает свободу.

Глава 35

— Свободу? — ошалело пробормотала Элизабет, чувствуя, как сердце выпрыгивает из груди.

— Да, — кивнул Алекс. — К завещанию приложена вольная грамота. Она вступила в силу после смерти мистера Бэйли.

— Погодите, ничего не пойму, — нахмурилась Элизабет. — Выходит, Самсон — свободный человек? Но почему же его тогда продали нам? Миссис Бэйли не знала о завещании?

Алекс мельком переглянулся с женой.

— Увы, — вздохнул он. — Миссис Бэйли не могла о нем не знать, ведь завещание всегда оглашают в присутствии наследников. Не хочу делать поспешных выводов, но, сдается мне, она смекнула, что за Самсона можно выручить хорошие деньги. Потому и скрыла тот факт, что он был освобожден.

— Какая подлость! Она не имела права его продавать! — Элизабет повернулась к мужу и умоляюще сцепила пальцы в замок. — Джеймс, мы должны немедленно его освободить!

Муж посмотрел на нее как на умалишенную, недоуменно вскинув бровь.

— Что? — спросил он таким тоном, что Элизабет ощутила себя полной дурой.

— Ваша супруга права, мистер Фаулер, — пришел на помощь Алекс. — По закону Самсон свободен, и вы обязаны его отпустить.

Джеймс вскочил с кресла и нервно прошелся по комнате.

— Чушь собачья! — развернувшись, выпалил он. — Я отдал за этого треклятого раба целое состояние и не собираюсь его отпускать!

Алекс, тоже поднявшись, миролюбиво вскинул ладони.

— Понимаю ваше возмущение, мистер Фаулер, но закон есть закон. Вдова совершила мошенничество, продав то, что ей не принадлежит. Я рекомендую вам подать против нее иск и потребовать вернуть ваши деньги. В знак дружбы готов бесплатно представлять ваши интересы в суде.

— Черта с два! — рявкнул Джеймс. — Этот ниггер принадлежит мне!

Он подошел к каминной полке, плеснул себе из графина виски и залпом опустошил стакан.

— Сожалею, но вы не имеете права удерживать его, — спокойно произнес Алекс. — Самсон не раб, а свободный человек.

— Ниггер — человек? — презрительно усмехнулся Джеймс. — Я устал слышать этот бред. Вы что, заодно с теми горлопанами-янки, которые сеют смуту среди рабов?

— Я на стороне закона, мистер Фаулер, — невозмутимо парировал Алекс. — А закон требует, чтобы вы отпустили этого негра.

— Я за него заплатил! Это моя собственность!

— Подайте иск против миссис Бэйли, и вам вернут ваши деньги. Но Самсон должен быть немедленно освобожден.

— Как же мне осточертел этот ниггер! — злобно пробормотал Джеймс. — Самсон то, Самсон это… Почему я постоянно слышу это проклятое имя?

— Ну так отпустите его, и он больше не будет вам досаждать.

Джеймс налил себе еще виски и принялся его цедить, лихорадочно зыркая по сторонам. В гостиной повисло молчание. Элизабет суматошно теребила манжеты, не решаясь поднять на мужа глаза.

— Нет! — наконец сказал Джеймс. — Я не собираюсь никого отпускать.

— Что? — нахмурился Алекс. — Но почему?

— Я заплатил за этого раба, мистер Паркер, и он мой. — Джеймс грохнул стакан о каминную полку с такой силой, что едва его не разбил. — Разговор окончен, и боюсь, я вынужден просить вас покинуть мой дом.

Стоя лицом к лицу, Джеймс и Алекс вперили друг в друга тяжелые взгляды. Повисла зловещая тишина, лишь равнодушное тиканье часов назойливо отдавалось в ушах. Элизабет и Мэйбл, затаив дыхание, наблюдали за безмолвной дуэлью.

Наконец, Алекс отвел глаза.

— Я этого так не оставлю, мистер Фаулер, — досадливо бросил он. — Я вернусь с судебными исполнителями. Всего вам доброго.

— Прощайте.

Алекс и Мэйбл покинули гостную. Элизабет — растерянная, оглушенная — тоже поднялась с кресла, но ее тотчас настиг грозный рык:

— А ты куда собралась? Сядь!

Ноги подкосились, и она вцепилась в спинку кресла, чтобы не упасть. Муж неторопливо приблизился к ней и, схватив за волосы, вынудил поднять голову.

— Это твоих рук дело? — буравя ее пристальным взглядом, спросил он.

— Что?