Раб моего мужа

— Ты ведь считаешь себя ровней черномазым? — насмешливо поинтересовался Джеймс. — Значит и наказание должно быть одинаковым. Браун, чего ты ждешь? Привяжи ее к столбу.

Управляющий растерянно взглянул на Элизабет, затем повернулся к Джеймсу.

— Вы уверены, сэр?

— Уверен. Делай, что я велю!

Браун шагнул к Элизабет, расставив руки, словно загоняя курицу на убой. Она отшатнулась и заверещала:

— Не трогайте меня! Джеймс! Ты не посмеешь!

— И кто же мне запретит? — глумливо поинтересовался тот.

— Я буду жаловаться! Я позову шерифа!

Муж рассмеялся ей в лицо.

— Да хоть самого маршала, дорогая. Нет такого закона, который бы запрещал мужу воспитывать свою жену. Браун, что ты тянешь кота за хвост? Долго мне еще ждать?

— Не надо, мистер Фаулер, — вдруг подал голос Самсон. — Не трогайте мисс Элизабет. Это я во всем виноват.

— Заткнись, черномазый выродок! — рявкнул Джеймс, затем повернулся к Элизабет. — Ну так что? В последний раз спрашиваю, высечешь его или сама встанешь к столбу?

Он выхватил у Брауна плеть и хлестнул ею у Элизабет перед лицом. Она в ужасе отшатнулась.

— Мисс Элизабет, сделайте это, — тихо сказал Самсон.

— Бери! — Джеймс швырнул плетку к ее ногам.

Колени ослабли, Элизабет осела на землю и разрыдалась.

— Я не могу! — всхлипнула она.

Джеймс подхватил ее под мышки и поставил на ноги.

— Я сказал, бери!

— Сделайте это, мэм, — повторил Самсон.

Муж всучил ей в руки плеть и толкнул к столбу.

— Давай! Бей! Начинай!

Тело колотила дрожь, слезы безудержно катились из глаз… Элизабет, зажмурившись, размахнулась. Утяжеленные хвостики со свистом хлестнули Самсона по спине. Тот вскрикнул и дернулся.

— Не прикидывайся, черномазый! — насмешливо воскликнул Джеймс. — Этот удар не считается. Старайся лучше, дорогая! Давай!

Сотрясаясь от рыданий, Элизабет размахнулась сильней. Удар, и на любимой спине, в которую она еще недавно впивалась ногтями, вздулись темные полосы.

— Слабо. Не считается. Бей сильней!

— Будь ты проклят!

Элизабет размахнулась изо всех сил. Выдох в голос, свист, удар. Самсон дернулся, и еще несколько полос, будто царапины от когтистой лапы, наискось перечеркнули старые рубцы.

— Сильнее! — прорычал Джеймс, надвигаясь на нее.

Элизабет повернулась к нему, оскалившись и тяжело дыша. Пальцы судорожно стиснули рукоять. Ненависть вскипела в жилах, застилая глаза.

— Пошел ты к черту! — завизжала она и замахнулась на мужа.

Но тот перехватил кончик и, намотав его себе на кулак, вырвал плетку у нее из руки.

— Тварь! — Он отвесил ей крепкую оплеуху.

Элизабет не удержалась на ногах и шлепнулась в красную пыль. Самсон глухо зарычал.

— Смотри, как это делается, идиотка! — процедил Джеймс.

Он подскочил к Самсону и начал исступленно его стегать. Свист, хлесткие удары, вскрики — реальность разлеталась на части, и Элизабет казалось, будто она попала в ночной кошмар. Тело Самсона раскачивалось из стороны в сторону, ноги беспомощно сучили по земле, а на спине вспыхивали все новые и новые следы.

Элизабет рыдала в голос, размазывая слезы и грязь по щекам.

— Дьявол! — сквозь судорожные всхлипы выкрикнула она. — Господь покарает тебя за твой грех!

Но Джеймс продолжал самозабвенно истязать свою жертву. Свист. Удар. Свист. Удар. Хоть плеть и не рассекала кожу так сильно, как бич, но спина Самсона уже блестела от крови, и алые струйки стекали по пояснице, пропитывая штаны.

Казалось, прошла целая вечность, прежде, чем Джеймс остановился, тяжело дыша.

— Грех? — переспросил он, утирая взмокший лоб. — Нет никакого греха. Хозяин поступает с собственностью как хочет.

К своему омерзению и ужасу Элизабет увидела, что его ширинка топорщится от возбуждения.

— Этот ниггер получил по заслугам, — самодовольно продолжил Джеймс. — Ночь он проведет у столба. А с тобой, дорогая, у нас будет отдельный разговор.

Он отшвырнул плетку, схватил Элизабет за руку и поволок в хлопковый амбар. Она отчаянно упиралась ногами в землю и от собственных визгов звенело в ушах.

Джеймс не обращал на это никакого внимания. Затащив ее в амбар, он с силой толкнул ее в грудь. Элизабет упала спиной на хлопковый тюк, вздымая в воздух облако серой пыли. Не дав ей опомниться, муж навалился сверху.

— Пусти! Я тебя ненавижу! — заверещала Элизабет.

Она попыталась вырваться, но Джеймс схватил ее руки и прижал их к дерюге над ее головой.

— Мерзавец! — Элизабет плюнула ему в лицо и тут же получила пощечину.

Муж схватил ее за горло, а другой рукой принялся задирать юбки.

— Люблю, когда сучки сопротивляются, — выдохнул он ей в губы.

Элизабет дернулась, но его пальцы так сильно стиснули шею, что она испугалась, как бы он не раздавил ей гортань. Вместо вдоха у нее получился лишь сиплый хрип, и перед глазами все поплыло.

Джеймс рывком раздвинул ей бедра, грубо впихнул в нее член, и Элизабет разом обмякла, потеряв всю волю к борьбе. Что она может противопоставить ему? На его стороне и Бог, сотворивший мужчину сильнее женщины, и закон, давший ему над ней власть…