Раб моего мужа

Свекровь презрительно фыркнула. Она подобрала юбки, намереваясь подняться с дивана, но Элизабет заявила:

— Еще кое-что. Мне нужны перчатки.

— Какие перчатки? — Миссис Фаулер недоуменно уставилась на нее.

— Для рабов.

— Это еще что за блажь? — встрепенулась свекровь. — Ты в своем уме?

— Хлопчатник очень колючий. Взгляните, как я оцарапалась об него. — Элизабет продемонстрировала пострадавший палец. — Негры придерживают куст одной рукой, чтобы не пораниться. Если мы дадим им перчатки, они смогут собирать хлопок двумя руками, и дело пойдет быстрее.

Свекровь вопросительно взглянула на Брауна, а тот лишь растеряно пожал плечами.

— Чушь какая-то! — буркнула она. — Наша семья сто лет растит хлопок на этой земле, и я ни разу не слыхала, чтобы ниггерам давали перчатки. Да нас все засмеют!

— И что с того? Зато вы раньше всех соберете урожай и успеете его продать, прежде, чем упадут цены. Увидите, через год все соседи возьмут с вас пример.

Миссис Фаулер задумалась, теребя оборки своего платья. Видимо, алчность боролась в ней с упрямством.

— Ты точно знаешь, что это сработает? — наконец осведомилась она.

— Давайте проверим. Дадим нескольким рабам перчатки и посмотрим, как много хлопка они соберут.

— Что ж, будь по-твоему, — процедила свекровь. Она перевела взгляд на дворецкого, который стоял у двери и старательно делал вид, что не прислушивается к разговору. — Цезарь!

— Да, мэм.

— Снимай перчатки!

Негр изумленно выкатил глаза и взглянул на свои кисти, обтянутые белыми нитяными перчатками.

— Мэм? — недоуменно переспросил он.

— Оглох, что ли? — Миссис Фаулер требовательно протянула руку. — Снимай и давай их сюда. И неси остальные пары, что у тебя есть.

Цезарь так выпятил нижнюю губу, что она почти достала до подбородка.

— Отдать мои перчатки грязным полевым ниггерам?! — голосом, звенящим от праведного негодования, воскликнул он. — Но, мисс Дороти!..

— Живо! — рявкнула свекровь.

Дворецкий, насупившись словно бык и возмущенно сопя, принялся медленно, по одному пальцу, стягивать с рук перчатки. Толстые губы беззвучно шевелились, но высказаться вслух Цезарь не рискнул. Наконец он снял перчатки и с самым скорбным видом протянул их свекрови.

Она небрежно кивнула на управляющего.

— Отдай их мистеру Брауну. Остальные пары — тоже, и не вздумай ничего утаить.

— Но мисс Дороти, — чуть не плача, взмолился Цезарь, — как же я без перчаток-то?

— Переживешь. Ты все равно целыми днями бездельничаешь. Давай, неси их сюда!

Дворецкий сгорбился и побрел к выходу, едва волоча ноги. Элизабет не без злорадства смотрела ему вслед. Похоже, перчатки давали этому зазнайке повод задирать нос перед другими рабами, а теперь его авторитету нанесен сокрушительный урон.

В дверях Цезарь едва не столкнулся с Самсоном. Тот проводил опечаленного дворецкого недоуменным взглядом и повернулся к Элизабет.

— Коляска подана, мэм, — сообщил он.

Элизабет кивнула свекрови и, не обращая внимания на недовольство, написанное у той на лице, произнесла:

— К сожалению, вынуждена вас покинуть, мадам. — Она повернулась к Биллу Брауну и приказала: — Завтра дадите рабам перчатки. Самсон скажет, кому из них.

Бородатая физиономия управляющего досадливо скривилась, но свое мнение он придержал при себе.

Самсон подхватил Элизабет на руки и вынес из дома. На подъездной площадке стояла коляска, запряженная парой гнедых. Усадив Элизабет на бархатное сиденье, Самсон забрался на козлы.

— К Паркерам? — поинтересовался он, оглянувшись через плечо.

— Да, — кивнула она.

Он щелкнул вожжами, и ландо с шорохом покатилось по гравию.

Глава 25

Коляска ехала по тенистой аллее. Дубовые ветки ажурным сводом сплетались над головой. Обмахиваясь веером, Элизабет буравила взглядом широкую спину Самсона, умело управляющего лошадьми, и предавалась воспоминаниям о прошлой ночи.

Глядя на могучие плечи, обтянутые белой сорочкой, Элизабет ощущала, что плывет. До боли захотелось его обнять. Запустить под рубаху ладони, прижаться щекой к ложбинке между лопатками и закрыть глаза, вдыхая будоражащий запах тела.

Аллея закончилась, и вдоль дороги потянулись бескрайние хлопковые поля. Элизабет решилась прервать затянувшееся молчание:

— Что говорят о новом режиме работы? — спросила она.

Самсон обернулся через плечо.

— Народ доволен, — сказал он, — но никто не верит, что это надолго. Говорят, когда вернется ваш муж, все станет как раньше.

Джеймс… Горло будто сдавила невидимая рука. За его недолгое отсутствие Элизабет успела вкусить сладость свободы. Но он приедет, и все вернется на круги своя…

— Я постараюсь его убедить, что загонять рабов до полусмерти невыгодно, — пробормотала она.

— Надеюсь, он вас послушает, — ответил Самсон, но в его голосе не было особой уверенности.

Элизабет и сама понимала, что обвести мужа вокруг пальца будет не так просто, как его мать. Он не поверит, что, работая на три часа меньше, негры ухитряются собрать столько же лишь потому, что они хорошо отдохнули. Придется рассказать ему о махинациях управляющего. Но скорей всего, Джеймс попросту вернет прежние порядки, а «лишний» хлопок, который воровал Браун, будет оставлять себе.