Раб моего мужа

Ладно, сейчас нет смысла об этом гадать. Еще неизвестно, когда он вернется. Может, к тому времени весь урожай уже соберут.

Они ехали дальше, и хлопковые поля сменились шелестящей кукурузой. Навстречу то и дело попадались телеги, запряженные волами и мулами, и красная дорога была сплошь в рытвинах и колеях.

— Мэм? — подал голос Самсон.

Элизабет покоробило такое обращение, после того, как они провели вместе ночь, но поправлять его она не стала.

— Да?

— А вы не задумывались, куда мистер Браун девал краденый хлопок?

— Наверное, кому-нибудь продавал, — предположила она. — А что?

— Он воровал пятнадцать тюков из ста, мэм. Даже если он спихивал их по дешевке, у него должна скопиться целая прорва денег.

Элизабет нахмурила брови. А ведь и правда. Наверняка Браун ворует уже несколько лет. Живет он на всем готовом и, судя по его лохмотьям, не слишком тратится на одежду. Куда же он девал все эти деньги?

— Знаете, что я думаю? — продолжил Самсон.

— Говори.

— Деньги закопаны у него на заднем дворе.

— С чего ты решил?

Он хотел ответить, но тут ландо подскочило на ухабе, и он тотчас схватился за вожжи, осаживая лошадей. Они поехали дальше, но прежде чем Самсон смог продолжить свой рассказ, из-за поворота вынырнула тяжело груженая телега. Чтобы с ней разъехаться, пришлось свернуть на обочину.

Когда колымага проехала, Самсон стегнул вожжами гнедых, и коляска снова тронулась в путь. Ее трясло, колеса грохотали, из-под копыт поднималась красная пыль. Разговаривать в таких условиях было не с руки, поэтому, завидев впереди тропинку, ведущую в сосновый бор, Элизабет попросила:

— Сверни-ка здесь. Остановимся, поговорим.

Самсон повернул, и коляска с шорохом покатилась по опавшей хвое. Заехав в глубокую чащу, он натянул вожжи.

— Тпру-у!

Ландо остановилось, и Самсон повернулся к Элизабет.

— В позапрошлую ночь к нам приходила Кэнди… — начал он и, уловив ее вопросительный взгляд, пояснил: — Кэнди работает в прачечной. И чтобы Браун не погнал ее в поле, ей приходится ходить к нему… сами понимаете зачем…

Элизабет кивнула без особого удивления. Чего еще ожидать от этого негодяя? Похоже, в «Персиковой долине» спят с чернокожими все, кому не лень. Джеймс, Билл Браун… да и она сама недалеко от них ушла…

Самсон явно заметил, как зарумянились ее щеки, и у него как-то по-особому заблестели глаза. Но он, как ни в чем не бывало, продолжил:

— Так вот, в тот вечер, когда вы разоблачили Брауна, он велел Кэнди прийти к нему ночью. Она говорит, что он всегда был грубияном и скотом, но в ту ночь она испугалась, что и вовсе не уйдет от него живой. Говорит, он был пьяный в хламину. Душил ее, бил о спинку кровати, а как сделал дело — вытолкал голой за порог.

— Господи, бедная девушка! — выдохнула Элизабет. — Почему она не рассказала об этом мне?

Самсон пожал плечами.

— Люди боятся, мэм. Если честно, никто не верит всерьез, что вы сможете что-либо изменить.

Элизабет вздохнула. Она и сама не слишком-то в это верила. Даже если ей и удалось прижать Брауна к ногтю, когда вернется Джеймс, наверняка все станет как раньше.

— Ну так вот, — продолжил Самсон, — выгнал он Кэнди на улицу. А у нее ноги от страха так тряслись, что она и шагу сделать не могла. Села она, значит, под забором перевести дух и подумать, как бы забрать свое платье, чтобы не тащиться через поселок в чем мать родила. И тут видит: открывается дверь, и выходит Браун с лопатой.

— С лопатой?

— Ага. Кэнди чуть со страху не померла. Подумала, что он хочет ее убить и закопать. Но он ее даже не заметил. У него там куча хлама навалена в углу двора — ящики, доски… Так он их отодвинул, и начал копать.

— Прятал деньги? — догадалась Элизабет.

— Скорей, хотел перепрятать, да передумал, — уточнил Самсон. — Кэнди говорит, что он откопал какую-то посудину, вроде как чайник. Смотрел на него, смотрел, а потом взял и закопал назад. Так вот, мэм, я думаю, в том чайнике — деньги.

— Хм, похоже на то. — Элизабет резко захлопнула веер и нервно стиснула рукоять. — Кто-нибудь еще об этом знает?

— Люси знает, — ответил Самсон. — Когда Браун ушел, Кэнди побежала к нам — они дружат, и наш дом ближе всех. Она попросила у Люси платье и рассказала о том, что видела. Я сперва не придал этому значения. Ну чайник и чайник, мало ли что пьяному в голову взбредет… А потом поразмыслил и скумекал…

Элизабет помрачнела. Как можно было забыть, что Самсон по-прежнему живет с Люси? Ревность холодной змеей заползла в грудь, вонзая в сердце ядовитые зубы. Чтобы не выдать своих чувств, Элизабет развернула веер и принялась им обмахиваться, прикрывая лицо. Совладав с собой, она спросила:

— Как бы нам заполучить этот чайник?

— Я постараюсь его откопать, — ответил Самсон.

— Спасибо, только будь осторожен.

Он кивнул, и воцарилась тишина, которую прерывала лишь барабанная дробь дятла где-то вдали. Самсон сидел на козлах вполоборота, и Элизабет видела, как напряженно он ждет ее следующего приказа.

— Иди ко мне! — тихо сказала она.