Раба любви и другие киносценарии

Спальня Марии. Мария с растрепанными волосами, в одной рубашке, пересчитывает деньги, золотые и серебряные монеты. Отбрасывает одну: «Эта фальшивая». Замечает, что некоторые монеты вымазаны кровью. В это время за окном крики: «Убили! Убили!» Мария, улыбаясь, вытирает монеты и продолжает считать. Бар-Авва смотрит на нее с ужасом.

— Ты, Мария, — дьявол, говорит он.

Мария пересчитывает деньги, поднимает глаза и говорит Бар-Авве:

— В следующий раз я за такие деньги с тобой спать не буду. Приноси больше. Ты слишком воняешь.

Яркий солнечный день. Шумный восточный базар. Блеют бараны, кудахчут куры. Шум голосов. Продают и покупают. В толпе выделяется красавица Мария, вся в золоте. За ней слуги с корзинами. Ведут осла с корзинами. Мужчины смотрят ей вслед и причмокивают, женщины плюют ей вслед. Одна женщина стукнула своего мужа, который загляделся на Марию. Мария идет, гордо, независимо улыбаясь.

В другом конце базара Марфа и Лазарь торгуют оливковым маслом. Подходит Мария. Здоровается. Лазарь радуется ей, Марфа хмурится и говорит, что она может купить оливковое масло в другом месте. Мария отвечает, что она хочет купить это масло. Она знает, что самое лучшее масло наше, с наших оливковых деревьев. Спрашивает, сколько стоит. Марфа называет очень высокую цену. Мария говорит, что дорого. Марфа отвечает, что денег у Марии хватает и ее деньги самые дешевые. Мария говорит, что ей завидно. Ее, Марфу, ни один мужчина не любит. Марфа отвечает, что только неприличная женщина может говорить такие слова при мальчике, и указывает на Лазаря. Мария и Марфа продолжают обмениваться едкими репликами, когда подходит Иуда из Кариота с ящиком и просит подать на нищих.

— Здравствуй, Марфа, — говорит Иуда.

— Здравствуй, Иуда. Где учитель? — говорит Марфа.

—  Он удалился для молитвы.

Марфа дает Иуде деньги. Иуда просит у Марии. Мария отвечает:

— Пошел прочь.

— Такая богатая женщина, и жалко дать на нищих, — говорит Иуда. — Нищие — это Божьи люди.

— Не приставай, — отвечает Мария, — Знаю я этих Божьих людей. Только и ищут, где б что украсть.

Подходит слуга-нубиец и пинает Иуду ногой. Вмешиваются посторонние, разрастается скандал. Мария ругается с толпой. Иуда говорит Марфе:

— Успокой свою сестру.

— Она мне не сестра, не хочу ее знать, — отвечает Марфа.

Толпа подступает к Марии. Она кричит толпе:

— Вы завидуете мне! Мужчины врут своим женам, потому что хотят мое тело, а женщины завидуют, потому что тела их дряблые, никому не нужные.

Появляется женщина, которая вытаскивает своего мужа и кричит:

— Скажи развратнице, кто она. Как она детей моих хотела оставить без куска хлеба.

Тут же плачут дети. Толпа угрожающе шумит. Тогда Мария вскакивает на помост и кричит толпе, что все они слабоумные и коварные грешники. Римские язычники чище и лучше их, жителей этой грязной страны. Толпа в ярости начинает метать в воздух пыль, бросать свои одежды и кричать, что эта блудница, которая спит с врагами, с язычниками, смеет оскорблять их, благочестивых иудеев. Марию хватают, она яростно сопротивляется, кого-то укусила за руку, кого-то ударила ногой. И при этом продолжает кричать оскорбления толпе. Какая-то женщина плюнула на нее, посыпались удары. Бьют и ее разбегающихся слуг. Марфа торопливо уводит плачущего Лазаря, который пытался помочь Марии.

— По Моисееву закону ее надо побить камнями, кричали из толпы.

И Марию поволокли на пустырь.

— Народ, — сказал появившийся перед толпой Иахим. — У нас, иудеев, есть хороший обычай: в сомнительных случаях советоваться со знаменитыми раввинами. Не забывайте, что эта женщина все-таки из уважаемой семьи и вдова уважаемого человека.

— Отведем ее к тому пророку Галилейскому, сказал какой-то книжник. — Пусть объяснит нам, как с этой женщиной поступить. Вы ходите слушать этого пророка, верите ему, вот и испытаем его, насколько он мудр. Как, с одной стороны, не нарушить Моисеев закон, а с другой стороны, проявить милосердие.

— Где учитель? — спросил кто-то у Иуды.

— Учитель сидит на берегу, — ответил Иуда.

Марию волокут, тащат за волосы по земле. Она продолжает кричать, извиваться. Ее держат несколько мужчин. Наконец ее бросили на землю, придавив голову ногой, и она видит перед собой грубые сандалии и слышит голос из толпы.

— Учитель, эта женщина взята в прелюбодеянии, а Моисей в законе заповедовал нам побивать таких камнями. Ты что скажешь?

Перед лицом Марии появился палец, который что-то чертил на земле. Толпа молчала, дышала вокруг, ожидая ответа. Палец исчез от лица Марии. Значит, человек выпрямился.

— Кто из вас без греха, первый брось в нее камень, — услышала Мария.

И опять палец появился перед ней и чертил что-то, писал на земле. Мария почувствовала, что ее отпустили. Ноги у лица ее исчезли, и лишь сандалии учителя были перед ней, и палец продолжал что-то писать на земле. Мария бессильно лежала в крови, истерзанная, пыльная. Палец вновь исчез, и учитель сказал:

— Женщина, где твои обвинители? Никто не осудил тебя.

— Никто, — отозвалась Мария разбитыми губами.

— И я тебя не осуждаю. Иди и больше не греши.