Раба любви и другие киносценарии

Сандалии пропали от лица ее. Мария силилась подняться, но не могла. Она видит, с трудом приподняв голову, удаляющуюся фигуру в голубом плаще. Мария долго лежит обессиленная. Потом она чувствует, что кто-то касается се. Это плачущий Лазарь. Лазарь оправляет на Марии одежды и целует ее.

— Будь они прокляты, — все время повторяет Мария.

Она сидит на жарком солнце, и ее трясет озноб.

— Мне холодно, — повторяет опа, стуча зубами. — Будь они прокляты.

Лазарь приводит избитую, окровавленную Марию к себе в дом, сажает ее на лавку, бежит за водой. Входит Марфа, спрашивает, где Лазарь был, она искала его по всему городу. Марфа видит избитую Марию и спрашивает, зачем он ее сюда привел, она здесь не нужна. Мария сидит обессиленная, ничего не отвечает. Лазарь продолжает вытирать лицо Марин мокрым полотенцем, говорит Марфе:

— Ее учитель не осудил, а ты осуждаешь.

Марфа замолчала, сидит и смотрит. Потом поднялась, вышла, вернулась со своим платьем и подала Марии. Вдруг слезы брызнули у Марфы из глаз. Заплакала и Мария. Они обнялись. И Лазарь обнял их обеих. Так и стояли плача. Потом начали между собой говорить. Какой-то трогательный разговор. Марфа говорит, что часто думала о ней и плакала наедине с собой. Ей надо отсюда уезжать. Куда-нибудь. Здесь ей жизни не будет. Мария отвечает:

— Я и сама это поняла. И хочу уехать в Рим.

Марфа замолчала, побледнела, но потом сказала:

— Может, для тебя это лучше.

— Есть человек, который меня любит. Знатный римлянин. Он меня возьмет в Рим.

Марфа говорит ей, что жить с римлянином, с язычником — большой грех. Мария отвечает, что ей грехи не страшны, одним грехом больше.

Вечерние сумерки. Стоят упакованные тюки. Нубиец носит ящики. Мария укладывается, перебирает вещи, потом бросает их, складывает украшения и в одной из шкатулок находит гвоздь, смотрит на него и кладет в свою сумку.

Дорога в Иерусалим. Мария, Марфа и Лазарь на повозке. Проезжают мимо крестов. Вороны носятся вокруг трупов. Вдали на горе маячит одинокая фигура человека, смотрящего вдаль.

Дождь. Вечер. Повозка подъезжает к долине Геенна Огненная. На огромном пространстве кучи мусора и нечистот, объятые пламенем. Какие-то горбатые, длиннорукие люди ворочают горящие нечистоты, подбрасывая все новые с подъезжающих повозок. Дым и смрад в воздухе. Над горящими нечистотами носятся вороны и грифы. Марфа рассказывает испуганному Лазарю, что после смерти царя Соломона часть иудеев, соблазнившись и переняв обычаи у живущих вокруг язычников, закалывала здесь младенцев, принося их в жертву идолу огня Молоху. Позднее, обратившись, иудеи так возненавидели это место, что превратили долину Геенну в большую свалку, куда свозят отовсюду нечистоты и сжигают их. С тех пор долина Геенна начала называться Геенна Огненная и стала земным образом ада. Лазарь притих и попросил ехать быстрей. Но вдруг у Марии глаза радостно заблестели. Она стала возбужденной, хрипло засмеялась и на хриплом, мужском, непонятном языке стала кричать непонятные слова:

— Алука... Алука... Рашеф... Девер... Азазел... Дай... Дай...

Лошади начали биться, стали на дыбы. Повозка опрокинулась, все вывалились. Мария вскочила и начала прыгать и плясать меж огней. Больших трудов стоило Марфе и Лазарю с помощью горбатых и хромых работников свалки поймать Марию, повалить ее и связать. Мария отбрасывала их от себя с нечеловеческой силой. Марию перенесли на повозку и с трудом, сдерживая хрипящих и косящих глазом лошадей, повезли назад в Магдалу.

Магдала. Поздний вечер. Марфа принимает у себя в доме Иисуса. Целует ему руку. Говорит, что не знает, как быть. Плачет. Руки у нее искусаны, забинтованы. Говорит, что рабы и слуги боятся подойти к сестре, она бьет всех, кусает. Из соседней комнаты слышен вой и визг. Иисус говорит Марфе, чтобы она принесла таз с водой.

В соседней комнате Мария лежит вся в лохмотьях, мокрая, в испарине, с пеной на губах. Лазарь кормит ее с палки, заталкивает пищу в рот, как животному. Руки Марии скованы цепью. Она тянется к еде, по цепь не дает. Тогда она напрягается и разрывает цепь. Слуги бегут от нее.

Ночь. Луна светит в окно. Иисус велит поставить таз, полный воды, у открытого окна. Отражение луны колеблется на воде. Иисус спокойно подходит к беснующейся Марии и кладет ей руку на воспаленный лоб.

— Выйди из человека, ты, нечистый дух, — строго и властно сказал Иисус. — Как имя твое?

— Бельфегор, — послышался гортанный выкрик из Марии.

— Я повелеваю тебе, Бельфегор, выйти из Марии и впредь в нее не входить.

Раздались визг, стон, Марию сотрясло, и таз с водой задрожал, часть воды расплескалась.

— Теперь ты, бес Лефиафан, — сказал Иисус. — Изыди вон.

Вновь сотрясся таз с водой, и вода расплескалась.

— Маммои, изыди... Изыди в бездну.

Снова сотрясся таз.

— Бес Асмодей, овладевший телом Марии, изыди... Изыди, Асмодей.

Таз задрожал.

— Изыди в бездну, бес Люцифер, я повелеваю тебе.

Таз едва не опрокинуло, много воды расплескалось.

— Вельзевул, — сказал Иисус. — Я узнаю тебя, Вельзевул.

Лицо Марии перекосилось, покраснело, потом посинело, челюсти ее злобно щелкнули.