Читаем Раба любви и другие киносценарии полностью

Повозка. Луций спрашивает Марию, отчего она так бледна, что с ней случилось. Он слышал, что она была больна.

— Я послал тебе своего врача-грека, твоя сестра не приняла его. Но теперь все позади, мы уедем в Рим. Пилат отказал тебе в гражданстве, но мы добьемся гражданства для тебя через Сенат. В Риме совсем другие нравы, совсем другая жизнь.

Мария на все эти разговоры, как бы не слыша их, отвечает:

— Нет мне прошения.


Кесария. Большой порт. Много кораблей. Идет погрузка на корабли. На берегу одного из кораблей Луций разговаривает с капитаном о маршруте корабля, о продолжительности плавания. Потом Луций спускается в каюту. Луций весел, возбужден, рассказывает Марии о маршруте плавания, о стоянках, об островах, куда они по дороге приплывут. Вдруг Мария говорит: «Я не поеду». Луций ошарашен, спрашивает, почему. Она повторяет: «Я не поеду». Луций начинает уговаривать ее, говорит, какая жизнь ожидает ее в Риме. Если ей угодно, он согласен, чтоб она имела любовников. Пусть даже она станет любовницей императора, он согласен. Главное, увезти ее отсюда. Мария непреклонна, она идет к двери. Тогда Луций преграждает ей дорогу, хватает ее, начинает срывать с нее одежды, бросает на кровать. Мария борется с ним, нащупывает свою сумку, нащупывает гвоздь, который дал ей Бар-Авва, и втыкает этот гвоздь Луцию в спину.

В это время слышен топот ног, матросы убирают сходни. Мария вскакивает, выбегает на палубу, бежит по сходням вниз. Луций с окровавленной спиной бежит за пей. Он сбегает с пристани на берег, ищет ее в толпе, мечется и вдруг видит ее, сидящую на песке, обхватившую колени руками. Он подходит и садится рядом. Они долго сидят молча. Луций говорит ей:

— Я не сержусь на тебя, я понимаю твое состояние. И я не могу сердиться на тебя, потому что я люблю тебя. Ты лучшая женщина из тех, кого я знал, а я знал многих женщин. Ты должна быть моей. Я дам тебе новую жизнь.

Мария отвечает:

— Ты мне новую жизнь дать не можешь.


Рынок. Стараясь быть неузнанной, закутав лицо платком, Мария покупает у торговца дорогое миро. Она дает за него свой дорогой золотой браслет с бриллиантами. В этот момент жена купца узнает се. Она кричит, что это та сама прелюбодейка. Вокруг собирается толпа, начинаются насмешки. Она идет в окружении смеющейся, издевающейся над ней толпы. Кто-то бросил в нее арбузную корку, кто-то сорвал с ее головы платок, который так и остался лежать на земле. И постепенно из затравленной униженной женщины среди толпы Мария преображается: выпрямляется, прижимая к себе миро, глаза ее начинаются светиться. Она идет, не обращая внимания на насмешки и оскорбления.


Дом Симона-фарисея. В передней много обуви. Среди обуви грубые сандалии учителя. Мария в том же состоянии, с миром в руках проходит через комнаты. На нее смотрят. Кто-то преградил ей дорогу, но отступил. В глазах ее какая-то сила и решительность.

Обедающие возлежат за столом. Босые ноги их обращены в сторону. Иисус говорит Симону-фарисею, что собирается идти на Иерусалим, чтоб принести свое учение в храм. Мария прямо подходит к Иисусу. Обильные слезы ее текут на его босые ноги. Она склоняется все ниже и начинает длинными своими волосами вытирать ноги Иисуса, целовать их и мазать миром. Симон-фарисей недовольно отвернулся, и какой-то гость шепнул ему:

— Если б он был пророк, то знал бы, какая женщина прикасается к нему .

Иисус сказал:

— Симон! Я имею нечто сказать тебе.

Симон ответил:

—  Скажи, учитель.

Иисус сказал:

—  У одного заимодавца было два должника: один должен был пятьсот динариев, а другой пятьдесят. Но как не имели чем заплатить, он простил обоим. Скажи же, который из них более возлюбит его?

—  Думаю, тот, которому более простил, —  отвечал Симон.

— Правильно ты рассудил, —  сказал Иисус и, обратившись к Марин, которую до того как бы по замечал, сказал Симону: — Видишь ли ты эту женщину? Я пришел в твой дом, и ты воды мне на ноги не дал, а она слезами облила мне ноги и волосами головы своей отерла. Ты целования мне не дал, а она, с тех пор как пришла, не перестает целовать у меня ноги. Ты головы мне маслом не помазал, а она миром помазала мне ноги. А потому сказываю тебе: прощаются грехи ее многие за то, что возлюбила много, а кому мало прощается, тот мало любит.

Иисус положил руку на голову Марии и сказал:

— Прощаются тебе грехи. Вера твоя спасла тебя. Иди с миром.

Мария, пошатываясь, счастливо выходит из дома. Она идет на какой-то задний двор, где телята и ягнята, прислоняется к глинобитной стене, сползает вниз. Светлые тихие слезы текут по ее лицу. Вокруг нее играют ягнята и телята. В первый раз с надеждой смотрит Мария на небо.


Мария продает свой дом Иахиму. Прощается со слугами, дает им деньги. Иахим говорит ей, что как старый друг ее покойного мужа он постарается, чтоб в доме все оставалось, как было. Иахим дает Марии деньги в тех мешочках, которые он украл у Анания. Мария узнает мешочки, улыбается.


Берег Генисаретского озера. Толпа ожидает Иисуса. Разные лица, разные разговоры в толпе.

Один говорит:

— Он точно пророк.

Другой:

—  Он Мессия Христос.

Третий:

Перейти на страницу:

Все книги серии Библиотека кинодраматурга

Похожие книги

Забытые пьесы 1920-1930-х годов
Забытые пьесы 1920-1930-х годов

Сборник продолжает проект, начатый монографией В. Гудковой «Рождение советских сюжетов: типология отечественной драмы 1920–1930-х годов» (НЛО, 2008). Избраны драматические тексты, тематический и проблемный репертуар которых, с точки зрения составителя, наиболее репрезентативен для представления об историко-культурной и художественной ситуации упомянутого десятилетия. В пьесах запечатлены сломы ценностных ориентиров российского общества, приводящие к небывалым прежде коллизиям, новым сюжетам и новым героям. Часть пьес печатается впервые, часть пьес, изданных в 1920-е годы малым тиражом, републикуется. Сборник предваряет вступительная статья, рисующая положение дел в отечественной драматургии 1920–1930-х годов. Книга снабжена историко-реальным комментарием, а также содержит информацию об истории создания пьес, их редакциях и вариантах, первых театральных постановках и отзывах критиков, сведения о биографиях авторов.

Александр Данилович Поповский , Александр Иванович Завалишин , Василий Васильевич Шкваркин , Виолетта Владимировна Гудкова , Татьяна Александровна Майская

Драматургия
Убить змееныша
Убить змееныша

«Русские не римляне, им хлеба и зрелищ много не нужно. Зато нужна великая цель, и мы ее дадим. А где цель, там и цепь… Если же всякий начнет печься о собственном счастье, то, что от России останется?» Пьеса «Убить Змееныша» закрывает тему XVII века в проекте Бориса Акунина «История Российского государства» и заставляет задуматься о развилках российской истории, о том, что все и всегда могло получиться иначе. Пьеса стала частью нового спектакля-триптиха РАМТ «Последние дни» в постановке Алексея Бородина, где сходятся не только герои, но и авторы, разминувшиеся в веках: Александр Пушкин рассказывает историю «Медного всадника» и сам попадает в поле зрения Михаила Булгакова. А из XXI столетия Борис Акунин наблюдает за юным царевичем Петром: «…И ничего не будет. Ничего, о чем мечтали… Ни флота. Ни побед. Ни окна в Европу. Ни правильной столицы на морском берегу. Ни империи. Не быть России великой…»

Борис Акунин

Драматургия / Стихи и поэзия