Работа для оборотня (СИ)

Ярко-зелёный свет озарил скорчившуюся на полу фигуру Девена, превратил осколки стекла в сверкающие изумруды. Молодой оборотень откинулся назад, получив зелёный луч в грудь, круто развернулся вокруг своей оси и упал грудью на раму окна, из которой торчали длинные осколки. Брызнула кровь, но он умер раньше, чем осколки вонзились в него. Адам от души выругался, схватил оборотня за ноги и толкнул его, сбрасывая из окна вниз. В голове билась одна мысль: «Они знали, что я буду здесь».

На лестнице снова послышались шаги, на этот раз быстрые, грохочущие. Девен застонал, сжался в комок, зажимая голову руками. Адам бросил на него короткий взгляд и направил на него палочку.

- Обливиэйт! – хрипло выдохнул он. – Дезиллюменс!

Чёрт с ним, с этим идиотом. Адам не станет убивать того, кому только что спас жизнь. Всё равно теперь, со стёртой памятью, он не сможет продолжить своё расследование. Фигуру парня заволокла прозрачная плёнка Дезиллюминационного заклинания. Он застыл неподвижно на полу, став совершенно невидимым.

Адам бросился в прихожую, схватил с пола труп одного из оборотней и вытолкнул его за дверь, на узкую лестницу. Сдавленный крик и ругательства сказали ему, что снаряд попал в цель. Адам схватил за волосы второй труп и тоже вытолкнул его, на ходу выхватывая из груди нож. Брызги крови успели окрасить светлый паркет в квартире Девена, прежде чем Адам вылетел на лестницу и пинком захлопнул за собой дверь.

Один из двух оборотней, бежавших вверх по лестнице, оттолкнул от себя труп и бросился на Адама. Адам схватил его за воротник и крутанулся на месте, аппарируя. Плотная темнота сжала его со всех сторон, в этой темноте он ощутил, как кто-то схватил его за шею. Темнота расступилась, бросив его на берег моря в паре миль от Рая. С глухим рычанием Адам схватил своего противника за шею и опустил его голову в воду. Оборотень отчаянно вырывался и кашлял, захлёбываясь. Всё ещё держа его голову под водой, Адам поднял руку с ножом, ударил раз, второй…

Красный луч поразил его в спину.

Только сейчас он понял, что руки, схватившие его за шею в момент аппарации, принадлежали не тому оборотню, который сейчас умирал перед ним, а другому.

Последнее, что Адам запомнил – это волна, набегающая на берег. Дождь прекратился, и лучи утреннего солнца блестели на розовой от крови пене.

Когда он пришёл в себя, то не сразу смог открыть глаза. Пробуждение казалось частью сна, он лежал неподвижно, не в силах даже сосредоточиться на голосах, которые звучали над ним. Но через несколько секунд Адам узнал один из этих голосов. Он принадлежал Фенриру Сивому.

- … отлично… пригодится… – косматая тень упала на закрытые глаза Адама, он попытался заставить себя открыть глаза, но не смог. Голова раскалывалась от боли, всё тело сковал паралич – так происходит, когда Оглушающее заклятие попадает в спину с близкого расстояния.

-… разбудить… спросить, где Гвилт… – донёсся до него другой голос. Фенрир глухо рассмеялся в ответ, и от этого звука Адам почувствовал себя так, словно по его вискам изнутри стучат маленькие молоточки.

- … не нужно… видел Хантера… пил в маленьком баре на окраине Ньютауна… думаю, поблизости есть портал… отправлю Мо поискать, когда он вернётся из…

Больше Адам ничего не услышал.

9 ноября 1981 года. 12:11

Сквозь сон Ремус почувствовал приятный травяной запах. Что-то очень знакомое… Тимьян. Джуд Коулман всегда добавлял его в волчье противоядие. Вот бы сейчас открыть глаза и оказаться в своей комнате…

– Ну, что готов? Давай, Лунатик, пей до дна.

- Боже, Сириус, ты даже не представляешь, какая это гадость… Будто бы тебе в горло болотная тина лезет…

- Давай-давай. Я тебе шоколадку принёс, чтобы заесть. Ну же, на счёт три!

- Сириус, – пробормотал Ремус, и почувствовал вкус крови во рту. Внутри всё разрывалось от боли. Кто-то наклонился над ним, приподнял голову, поднёс ко рту тёплую кружку, и запах тимьяна сделался сильнее. Но на вкус напиток оказался очень приятным, без тошнотворной болотной горечи волчьего противоядия. Это не зелье, а травяной чай. Такой же, как тот, который несколько дней назад он принёс избитому Кроу. Теперь он сам оказался на его месте.

Чай, к счастью, оказался не горячим, иначе сорванное горло не выдержало бы. Выпив несколько глотков, Ремус снова откинулся на подушку и только тогда открыл глаза.

Над ним склонился Лосось. Он покачал головой, приложил палец к губам, прося Ремуса молчать.

- Брат сделал для тебя, – тихо сказал он, убирая кружку в сторону. – Я оставлю это здесь.

Он тихо поднялся на ноги и направился к двери. Ремус повернул голову ему вслед. В лазарете не было никого, кроме них двоих, даже Жирный Стю куда-то подевался, не пил исподтишка в углу, как обычно.

- Салман, – хрипло позвал Ремус, сам не узнав свой голос. Оборотень остановился, но не обернулся, продолжал смотреть куда-то под ноги.

- Я… – Ремус поморщился от боли в горле, прежде чем продолжить: – я на тебя не сержусь.

Лосось тяжело моргнул густыми ресницами. На миг повернулся к Ремусу и глухо сказал:

- А стоило бы.