Работа для оборотня (СИ)

И всё-таки Ремус не знал, с чего начать разговор. Ему так много нужно было спросить у Квентина, но о чём спросить в первую очередь? О нападении оборотней из стаи Грегора Гвилта? О подозрительной смерти Бобби? Или, быть может, Квентин что-то знает о Блодвен Дейер и её кинжале? Ведь он учился на Хафлпаффе. Наверняка он знает что-то такое, что поможет Ремусу понять, зачем Волдеморту, у которого точно не было близких, которых надо защищать, понадобился Верный Коготь.

Квентин обернулся. Из радиоприёмника доносилось шипение.

- Что ты так смотришь на меня? С тобой всё в порядке?

- Да, – очнулся Ремус. – Просто хотел… хотел сказать тебе спасибо. Ты здорово летаешь. Если бы не ты, не знаю, пережил бы я прошлую ночь.

Квентин улыбнулся. Улыбка у него была широкая и обаятельная, как у того американского актёра из фильма “Звёздные войны”, на который Сириус затащил Ремуса год назад. Как же его зовут? Фамилия Форд, это точно, а вот имя Ремус не запомнил.

- Нет проблем, – пожал Квентин плечами. – Тебе тоже спасибо, что приютил меня. Ты не волнуйся, ночью я улечу, и сможешь больше не волноваться.

«Если бы».

– Слушай, я хочу спросить… Те два твоих друга, которые перешли на сторону Гвилта… расскажи мне о них.

- Друга? – переспросил парень, подняв светлые брови. – Они мне не друзья. Кто тебе такое сказал?

- Коулман.

Квентин фыркнул:

- Слизеринцы считают друзьями всех, кого не планируют убить. С такой точки зрения – да, они мои друзья. Но на самом деле я их почти не знаю. Каждого из них я видел всего пару-тройку раз.

- Всё-таки расскажи.

- Ну ладно. Один из них – Хантер**. Может, прозвище. Может, фамилия. Не знаю. Имя тоже не помню. То ли Гэри, то ли Генри. Но это не важно, всё равно он просит называть себя Хантер. Мутный тип. В Хогвартсе не учился, но волшебством пользоваться умеет. Профессор Флитвик точно оценил бы его Манящие чары. Один раз мы сидели в баре «Пурпурная луна», смотрели квиддич. Он с помощью «Акцио» умыкнул пачку сигарет, бутылочку абсента и три пачки солёных орешков – и всё прямо под носом у бармена. Одно плохо: пьёт по-страшному. А когда пьянеет… это надо видеть. В общем, в первый же вечер нас выкинули оттуда и отобрали всё, что он стащил. Думаю, больше я в тот бар не попаду.

Ремус задумался. Он знал бар «Пурпурная луна». Последний раз он был там три года назад, там и узнал, где найти Коулмана – среди местных оборотней было немало его клиентов, а кроме оборотней, в баре никто и не собирался.

- Как он выглядит?

- Выглядит? – Квентин вздрогнул. – Жутко выглядит. Шрам на пол-лица, рот перекошенный… и глаза очень странные. Светло-светло серые, почти белые. Издалека кажется, что у него вообще нет радужных оболочек, просто зрачок посреди глаза. В общем, увидишь – не забудешь.

- А второй?

- Про второго вообще ничего не знаю. Фамилию слышал, но не запомнил. Он индиец, из Бирмингема. Зовут Салман, но все называют его «Лосось»***. Толстый и невысокий, но очень быстрый, а уж сила… Когда я отказался идти с ним и с Хантером, он так схватил меня за руки, что синяки ещё три дня не сходили.

- Ты помнишь, о чём они говорили тебе?

- Лосось больше молчал. Он вообще не любитель болтать. А Хантер постоянно повторял, что Грегор Гвилт знает, как вылечить оборотней. Я начал расспрашивать его о подробностях, но он только бубнил что-то про себя. Вообще-то на него это не похоже, он очень горластый. В общем, я не стал тратить на них время. Шибанул обоих Оглушающим, и аппарировал.

- А где это произошло?

- На окраине Лондона, в пригороде.

Он снова закрутил ручку радиоприёмника, и вдруг сквозь треск и шуршание прорвалась незнакомая мелодия. Задумчивый мужской голос пел на непонятном языке:

- Yest’ tol’ko mig mezhdu proshlym I buduschim,

Imenno on nazyvaetsya zhizn’…

- Я же говорил! – обрадовался Квентин. – Это русский язык, понимаешь? Я поймал советское радио!

- Да, здорово, – проговорил Ремус, и тут же песня вновь сменилась шипением, расстроив Квентина.

- Ну вот, – пробормотал он, снова крутя ручку, но радиоприёмник молчал. Квентин махнул рукой и сел на диван, рядом с Ремусом.

- Коулман сказал мне, – тихо заговорил Ремус, – что ты ходил на похороны Бобби.

Квентин сразу помрачнел, нахмурил светлые брови.

- Да, – тихо сказал он. – Она была хорошая. Мы с Джин несколько раз приходили к ней в гости. Это было неожиданно. Она всегда была такой сильной… и очень уверенной. Только очень грустной. Курила постоянно. Джин пугала её раком лёгких, а она только смеялась и говорила, что проклятие оборотня отпугивает все болезни. И вот её не стало, – он опустил сжатые кулаки на колени.

- Её и вправду хоронили в закрытом гробу?

- Правда. Я так и не понял, почему. Но зачем ты спрашиваешь?

- Она и со мной дружила, знаешь ли. А я даже не знал, что с ней случилось, до вчерашнего вечера.

Внезапно раздался хлопок. Юноши резко встали и выглянули в окно.