Работа для оборотня (СИ)

За дверью оказался крохотный туалет, невероятно грязный и запущенный. Повсюду была ржавчина, плитка, покрывавшая стены, была изъедена плесенью. Удивительно, что в кране была вода – впрочем, у Ремуса уже не осталось сил, чтобы удивляться чему-либо. Наклонившись над раковиной, он жадно пил ледяную, отдающую ржавчиной воду, пока не закашлялся. Яростно царапая ногтями кожу, он стёр с правой ладони засохшую кровь, и всё равно ему казалось, что кровь Адама по-прежнему никуда не делась, вьелась ему в плоть так, что не отмыть. Он безжалостно тёр и царапал связанными руками кожу головы, смывая кровь, ржавчину и мочу, прежде чем дверь снова распахнулась, и Майк молча вытащил его обратно в коридор.

Ещё несколько тёмных коридоров и комнат, спуск по лестнице – и они оказались в просторном помещении, похожем на то, где происходил бой. Около двадцати оборотней столпились в центре, разговаривая о чём-то. При виде Ремуса от этой группы отделилась высокая худая фигура – Фенрир Сивый. Отбросив с лица нечёсаные волосы, вожак широко улыбнулся:

- Ага, ты его привёл? Хорошо, Майк. Как тебе новая палочка, кстати?

- Пока не привык, – усмехнулся Майк, – но старику Адаму она теперь точно не понадобится, зачем добру пропадать?

Фенрир расхохотался и похлопал его по плечу. Затем он протянул длинную руку, цепко схватил Ремуса за плечо и подтащил к себе. Прижался кончиком длинного носа к волосам, хищно втянул воздух ноздрями.

- Вообще-то я велел старику Мо притащить Финна, – хрипло сказал он, – но знаешь, я и так скоро его получу. Кто бы знал, что вы так похожи… Я рад, что мы встретились, мой мальчик, – он перешёл на шёпот, его шершавые губы практически прижались к уху Ремуса. – После хорошего боя самое то – как следует потрахаться. Ты так не думаешь?

Ремус замер на месте, неподвижными глазами глядя куда-то в стену и ничего не видя. Сивый засмеялся так тихо, что это было сложно даже назвать смехом – скорее дрожь воздуха над ухом, вибрация в грудной клетке, прижатой к его груди.

- Как же я был зол, когда этот лис Скуммель рассказал мне, что ты у Гвилта, – пробормотал Сивый. – Эх, попадись ты мне чуть раньше, я бы с тобой хорошенько повеселился, – он дёрнул Ремуса за волосы, заставляя его задрать голову, второй рукой ощупывая его через одежду, и это было отвратительнее всего, что Ремус пережил за эти часы, но он продолжал стоять молча, не позволяя себе ни пошевелиться, ни даже задрожать. Сивый притворно вздохнул:

- Знаешь, при других обстоятельствах я бы продлил твою жизнь ещё на несколько дней. Но ничего не поделать, долг зовёт, а после того, как я с кем-то поиграю, на него ни один дементор не клюнет…Боюсь, сегодня тебя поцелует кто-то другой, – ещё раз издевательски погладив Ремуса по волосам, Сивый наконец-то отпустил его и подтолкнул вперёд.

Оборотни расступились, окидывая его презрительными взглядами, некоторые зашептались, и тут же заржали. Похоже, история о том, как его пытались «напоить» уже стала чем-то вроде местной шутки. Ремус сжал зубы и кулаки, глядя прямо перед собой.

«Убью! – прорычал волк в его голове. – Убью всех! Всех до одного!»

- Ну что, парни? – прокричал Фенрир Сивый. – Мы готовы или нет?!

- Готовы! – вразнобой закричали оборотни. Сивый резко покрутил головой, ставя на место шейные позвонки. Накинул на плечи длинную чёрную куртку. Потом направил палочку на старую автомобильную покрышку, лежавшую в середине комнаты:

- Портус.

Заклинание было сложным, и удалось оно Фенриру не сразу. Ему пришлось ещё несколько раз ткнуть покрышку волшебной палочкой и повторить магическую формулу, прежде чем чёрная резина загорелась синим светом. Оборотни тут же сгрудились вокруг, Ремус ощутил, как Сивый снова сжал его плечо, прежде чем вытянуть руку вперёд и прижать палец к покрышке.

Резкий толчок в животе, головокружительный полёт сквозь мелкающие тени и огни… В следующую секунду его ударил в лицо холодный ветер, пахнущий солью и снегом. Ремус поднял голову. Высоко в небе крутились тёмные облака, сквозь которые просвечивала практически полная луна. Совсем рядом грохотало море.

Смех и разговоры затихли. Оборотни сгрудились на месте, инстинктивно пытаясь прижаться друг к другу, защититься от пронизывающего холода и кое-чего похуже – волны ужаса и отчаяния, которая надвигалась откуда-то со стороны моря. Ремус обернулся и его сердце сжалось – далеко в море возвышался каменистый островок, а на нём застыл черный силуэт крепости Азкабан. Тюрьма была далеко от берега, и с такого расстояния, да ещё и ночью, её нельзя было рассмотреть как следует, но сами её очертания, с изломанными линиями стен и приземистыми, изъеденными временем башнями, наполняли душу отвращением и тоской. Луна вынырнула из-за облаков, и в её бледном свете стали видны тёмные силуэты, медленно кружащиеся над башнями Азкабана, точно какие-то чудовищные чайки… Ремус закусил губу. Ему вдруг захотелось оказаться как можно дальше отсюда. Где угодно. Хотя бы в том проржавевшем от крови лифте или разрушенной церкви – где угодно, только не здесь…