Работа для оборотня (СИ)

Изнурённым долгой дорогой ребятам дом Мадлен показался бесконечно тёплым и уютным. На первом этаже расположилась гостиная, соединённая с кухней, уставленная симпатичными плетёными стульями с вышитыми подушками, маленькими шкафчиками и сундучками и в то же время совершенно не выглядевшая перегруженной мебелью. В одном из кресел лежала корзинка с клубками ярких шерстяных ниток; пара серебряных спиц, поблёскивая под лучами солнца, деловито вязала ажурную салфетку. Повинуясь волшебной палочке Мадлен, рюкзак Квентина поплыл вверх по лестнице на второй этаж (мётлы мадемуазель Шевр заставила улететь в сарай, заявив, что их надо хорошенько вычистить и поправить прутья).

- Я приготовила для вас голубую спальню для гостей. Это вторая дверь по коридору, сразу после моей розовой спальни. Вам, наверное, до смерти хочется спать?

- Мне бы умыться, мадемуазель Шевр…

- Мадлен, ma chère, Мадлен! Дверь в ванную прямо напротив вашей спальни. И поскорее спускайся вниз, пирог уже почти готов.

Пока Мадлен, мешая английский с французским, суетилась возле духовки, а Квентин рванулся ей помогать, в чём получил решительный отказ, Джин медленно поднялась по лестнице. Она прошлась по коридору верхнего этажа, с улыбкой глядя на развешанные на стенах фотографии. Вот молодая Мадлен Шевр – какая красавица! Волосы завиты по моде полувековой давности, и шелковисто блестят, глаза лукаво улыбаются и подмигивают. А вот – и её сердце замерло от счастья – фотография с подписью: «Шармбатон, выпуск 1936 года». На ней кудрявая Мадлен в обнимку с высокой девушкой с чёрной, как вороново крыло, косой, обе счастливо смеются прямо в объектив камеры. Да уж: Джин с её маленьким ростом и непослушными каштановыми волосами совершенно не похожа на свою бабушку…

Так, их спальня с Квентином дальше по коридору. Джин шагнула вперёд, на ходу стаскивая с себя свитер, прошла мимо слегка приоткрытой первой двери, и вдруг её пронзила тревога. Чутьё опасности, свойственное всем оборотням, встрепенулось внутри неё и отдалось в ушах глухим испуганным рыком. Что-то не так.

Она остановилась, велела себе успокоиться. Но страх не проходил. Сердце забилось быстрее, в виски ударила кровь. Джин медленно развернулась к приоткрытой двери. Усталость и страх, пережитые за последние дни, навалились на неё огромным грузом, не давая пошевелиться, но она всё-таки оторвала ступни от пола, протянула руку, сделала шаг, толкнула дверь.

Спальня Мадлен была вся розовая. Пастельно-розовые обои с узором из букетов цветов, густо-вишнёвый паркет и более светлый оттенок древесины, из которой сделана широкая кровать. Бледно-розовые, как недоспелая земляника, простыни слегка приподнимались, обрисовывая очертания тела. По подушкам рассыпались седые локоны с последними проблесками золота.

Вся дрожа, уже зная, что увидит, Джин сделала шаг вперёд и сдёрнула покрывало. На кровати лежала Мадлен Шевр. Её красивые полные руки были бессильно раскинуты в стороны. Карие глаза неподвижно смотрели в потолок.

Джин приоткрыла рот. Голос куда-то пропал. Уши наполнило звоном. Она шагнула назад на негнущихся ногах, и тут её взгляд упал на изящный туалетный столик в углу. Овальное зеркало, в котором отразилось её помертвевшее от ужаса лицо, пересекала надпись, сделанная красной помадой:

«Красная Шапочка, а почему у тебя такие большие зубы?»

Джин вылетела из комнаты с такой скоростью, что врезалась в стену с фотографиями. Чёрно-белые Мадлен и Джулия продолжали смеяться, обнимая друг друга за талии. Забыв про свитер, который остался лежать на полу, девушка бросилась вниз по лестнице, и только тут к ней наконец-то вернулся голос.

- Квентин!!! – закричала она, перскакивая через последние ступеньки. Квентин, сидевший за столом, испуганно повернулся к ней, и в ту же секунду существо, выдававшее себя за Мадлен, набросилось на парня сзади, грубо скрутив ему руку за спину и приставив к шее волшебную палочку. Квентин вскрикнул от боли и неожиданности. Застыв на месте, Джин взглянула в лицо ведьмы, перекошенное злорадной усмешкой. Вместо тёплых карих глаз Мадлен на неё смотрели прозрачные, льдисто-голубые, жестокие глаза Эйнара Скуммеля.

- Экспеллиармус, – произнёс он, и палочки Квентина и Джин вылетели из их карманов, упав к ногам Скуммеля. Тот слегка затрясся – действие Оборотного зелья постепенно спадало – но всё также жёстко удерживал Квентина на месте.

Отчаянная и жестокая идея пришла Джин в голову. Девушка метнулась назад, к корзинке с рукоделием, над которой всё ещё деловито постукивали спицы, и сунула в неё руку. Пальцы сомкнулись вокруг холодной рукоятки больших портновских ножниц. Джин выхватила ножницы, сжав их так сильно, что побелели кончики пальцев, и приставила кончики ножниц к своему пока ещё совершенно плоскому животику, видневшемуся из-под задравшейся чёрной майки.

- Грегор Гвилт хочет моего малыша? – срывающимся голосом спросила она, глядя в ненавистные глаза Скуммеля. – Живым он его не получит! Отпусти Квентина, или я убью и себя, и ребёнка!