Работа горя

я был тоже юн здесь. тогда люты
были нравы панкующей школоты.
я был так бессмертен, что вряд ли ты
веришь в это, настолько теперь я жалок.

я писал здесь песни, и из любой
кухни подпевали мне вразнобой;
я царил и ссорил между собой
непокорных маленьких парижанок.

я ел жизнь руками, глазел вокруг.
полбутылки виски в кармане брюк.
я был даровит – мне сходило с рук.
мне пришло особое приглашенье.

лишь тогда и можно быть циркачом,
когда ангел стоит за тобой с мечом —
он потом исчезнет, и ты ни в чём
не найдешь себе утешенья.

я жил в доме с мозаикой – кварц, агат.
я мог год путешествовать наугад.
но пока писалось, я был богат,
как открывший землю.
(проговорив-то

вслух это тебе, я только больной урод,
чемодан несвежих чужих острот,
улыбнёшься девушке – полный рот
чёрного толчёного шрифта).

двадцать лет в булони или шайо
люди раскупали моё враньё.
я не знал, что истрачивал не своё.
что разменивал божью милость.

а теперь стал равен себе – клошар.
юность отбирается, как и дар —
много лет ты лжёшь себе, что не стар.
лжёшь, что ничего не переменилось.

22 октября 2014. Париж

колыбельная для ф.а

засыпай, мой сын, и скорее плыви, плыви
словно в маленькой джонке из золотой травы
вдоль коричневой ганги в синий фонтан треви
принеси людям весть с холодной изнанки смерти,
с видимого края любви

засыпай, моя радость, и убегай, теки,
словно лунное масло, в долины и родники,
в голубые лиманы, на дальние маяки
погружая в питерские сугробы, в пески гокарны
сразу обе руки

засыпай легко, моё сердце, и мчи, и мчи
сквозь базары стамбула, их свечи и калачи,
суматоху вокзалов в маргао и урумчи, —
прокричи всем, давайте праздновать, я вернулся,
бриджабаси и москвичи

8 января 2015 года

«начинаешь скулить, как пёс, безъязыкий нечеловек…»

начинаешь скулить, как пёс, безъязыкий нечеловек:
там вокруг историю взрывом отшвыривает назад,
а здесь ветер идёт сквозь лес, обдувая, как пену, снег,
так, что лёгких не хватит это пересказать

через толщу смерти, через тугой реактивный гул
того будущего, что прёт, как кислотный дождь:
говори всё как есть, говори через не могу
говори словно точно знаешь, на что идёшь

никогда не поймёшь, что прав, не почувствуешь, как богат
разве только четверостишие, в такт ходьбе
пробормочет старик, покидающий снегопад,
и печально разулыбается сам себе

3 февраля 2015

«сойди и погляди, непогрешим…»