Работа горя

когда я прилетел, раджу, я решил: эти люди живут как боги
сказочные пустые аэропорты, невиданные дороги

целое стекло в окне и фаянсовый унитаз даже
                                        в самой простой квартире
счастливы живущие здесь, сказал,
                                        как немногие в этом мире

парки их необъятны, раджу, дома у них монолитны
но никто из их обитателей не поёт по утрам ни мантры,
ни киртана, ни молитвы

вроде бы никто из них не лентяй,
                                ни один из них не бездельник —
но они ничего не делают, кроме денег:

кроме денег и денег, раджу, как будто они едят их:
только пачки купюр рекламируют на плакатах

представляешь, раджу, никакой нищеты,
                                   но вот если большая трасса —
то во всю длину вдоль неё щиты,
          на которых деньги и даже – груды сырого мяса

кроме денег, раджу, как будто чтобы надеть их:
нанимают чужих людей, чтоб заботились об их детях

кроме денег, раджу,
        но как попадётся навстречу нищий или калека —
так глядят, будто он недостоин имени человека

кроме денег, но не для того, раджу,
                                      чтоб жене купить на базаре
дорогих украшений или расшитых сари

а пойти и сдать в банк, и соседям служить примером —
и ходить только в сером, и жена чтоб ходила в сером

женщины их холёны,
               среди старух почти нет колченогих, дряблых
но никто из мужчин не поёт для них,
не играет для них на таблах

дети их не умирают от скверной воды,
                 от заразы в сезон дождей или чёрной пыли,
только я не видел, чтоб они бога благодарили

старики их живут одни, когда их душа покидает тело —
часто не находят ничьей, чтобы проводить её захотела

самое смешное, раджу, что они нас с тобой жалели:
вы там детям на хлеб наскребаете еле-еле,

спите на циновке, ни разу не были ни в театре,
                                                    ни на концерте —
люди, что друг другу по телефону желают смерти

я прожил среди них пять дней
                                    и сбежал на шестые сутки —
я всерьёз опасался, что навсегда поврежусь в рассудке
и моя сангита аж всплеснула руками, как меня увидала:
принесла мне горячих роти и плошку дала

что с тобой, говорит, ты страшнее ракшаса,
                                      бледнее всякого европейца,

я аж разрыдался, раджу,
                       надо ж было такого ужаса натерпеться

2 мая 2014. самолёт Москва-Сургут

«край у нас широк, изобилен…»

саше гаврилову