Работа как внутренняя игра. Раскрытие личного потенциала

Ди­рек­тор при­ем­ной ко­мис­сии кол­лед­жа на Сред­нем За­па­де

Со­зда­ние иде­аль­но­го учеб­но­го за­ве­де­ния.

Ра­бо­та за­клю­ча­ет­ся в со­зда­нии че­го-то из ни­че­го. Ком­пен­са­ция — по­боч­ный про­дукт.

Ра­бо­та в ка­чест­ве мо­ти­ви­ру­ю­ще­го фак­то­ра. Мож­но по­зво­лить «де­лу» пре­ва­ли­ро­вать над собст­вен­ны­ми по­треб­нос­тя­ми.

По­во­рот­ные го­ды: 1969–1971

В пе­ре­ход­ный пе­ри­од — тре­нер по тен­ни­су (клуб в Ка­ли­фор­нии). При­ду­мал но­вый спо­соб обу­че­ния иг­ре в тен­нис.

Изу­че­ние «внут­рен­них» воз­мож­нос­тей че­ло­ве­ка.

Ра­бо­та за­клю­ча­ет­ся в обу­че­нии на опы­те и по­мо­щи дру­гим лю­дям.

Ра­бо­та воз­мож­на как вы­ра­же­ние бла­го­дар­нос­ти.

То, что узна­ешь во вре­мя ра­бо­ты, мо­жет иметь большую цен­ность, чем день­ги, и да­вать боль­ше удо­вольст­вия, чем иг­ра.

Ра­бо­та мо­жет быть вы­ра­же­ни­ем чьей-то люб­ви — это «на­гра­да».

Внут­рен­няя иг­ра в ра­бо­те

Тре­нер, ко­уч-кон­суль­тант, ав­тор книг, лек­тор, раз­ра­бот­чик и ве­ду­щий се­ми­на­ров, управ­ле­ние сво­им биз­не­сом.

Добро­воль­ная ра­бо­та.

Воз­мож­ность ра­бо­ты как зна­чи­мо­го вкла­да в дру­гих, но в то же вре­мя удо­вольст­вие, обу­че­ние и фи­нан­со­вая ком­пен­са­ция.

Ра­бо­та ра­ди ра­дос­ти учас­тия в до­сти­же­нии вы­со­ко оце­ни­ва­е­мой це­ли.

При­ня­тие ра­бо­ты как воз­мож­нос­ти вне­сти зна­чи­мый вклад и од­нов­ре­мен­но по­лу­чить в об­мен обу­че­ние, удов­летво­ре­ние и фи­нан­со­вую ком­пен­са­цию.

Бла­га, при­су­щие ра­бо­те, мо­гут пре­об­ла­дать над по­треб­ностью в фи­нан­со­вой вы­го­де.

Последняя — вполне осознанная. Ее требования выражены ясно разными людьми в моей жизни, а также не высказанно — обществом. Пока я рос, голос «других» казался очень сильным и значительным. Иногда он действовал мне во благо. Сопротивление казалось возможным только в символической мере. Сохранить собственную целостность становилось все труднее по мере того, как детство заканчивалось, а обучение и нажим — в моем случае в отношении того, чтобы «стать кем-то», — разворачивались всерьез.

Я сомневаюсь, что в молодости мог бы сказать миру: «Я здесь — значит, я уже стал кем-то. Оставьте меня в покое». Я верил, что «они» знают жизнь и то, как ее надо прожить. Я также понимал, что не знаю этого. Я зависел от того, что мне говорили родители и общество.

Так во мне возникло Я 1, которое воплощало эти голоса. Оно искало одобрения и руководства тех, от кого зависело с точки зрения безопасности и признания. Был ли я один или с другими людьми, Я 1 всегда было там — аудитория, применяющая оценочный подход, готовая критиковать или одобрять. Цель заключалась в том, чтобы стать достойным уважения в глазах этой аудитории.

К тому времени Я 2 оказалось задвинутым на задний план. Его природа оставалась прежней — искать радость в самораскрытии и самовыражении, хотя это было не так очевидно и, к несчастью, я меньше обращал на него внимание. Оно пыталось воспользоваться любыми возможностями для жизни, любви и обучения. Только после тридцати лет я снова стал признавать и уважать Я 2.

Краеугольные камни моего нового определения работы

Когда преобладало мое Я 2, в работе были простота и отличные результаты, в обучении — самогенерирующийся интерес и естественное удовольствие, независимо от результатов работы. Эти элементы существовали одновременно и поддерживали друг друга.

Они стали краеугольными камнями моего нового определения работы, потому что были связаны с Я 2, к чьей повестке дня я решил учиться прислушиваться.

В моем старом определении работа была просто исполнением, направленным на получение результата. Говоря проще, работа означала делание чего-то. Но с этим определением были связаны все оценочные значения Я 1, относящиеся к достижению хорошего результата: успех, неудача, компетентность, некомпетентность, быть лучше одного, быть хуже другого.

Но обучение и удовольствие по-прежнему являются измерениями, присущими работе, даже если мы не обращаем на них внимания. Вы или растете, эволюционируете, развиваете свои способности, или находитесь в застое. В худшем случае во время работы вы «развиваетесь в обратную сторону»: у вас остается меньше самого себя. Независимо от того, в какой части спектра вы находитесь, обучение — составная часть работы.

То же верно и для удовольствия. Во время работы вы чувствуете нечто среднее между агонией и экстазом. Даже если мы «онемели до бесчувствия», почти невозможно избежать желания чувствовать себя хорошо. Потребность в удовольствии универсальна. Варьируется степень, в которой мы признаем и ценим эту часть нашей жизни. Слишком часто мы думаем, что удовольствие должно быть принесено в жертву цели достижения совершенства. Лучшие работники во всех областях опровергают это. Многие из нас также знают по личному опыту, что мы работаем лучше, когда это доставляет нам удовольствие.