Работа любви

Как трудно божественной силе!
О, Боже, опять и опять
Мы, люди, Тебя победили,
Тебе ведь нельзя побеждать.
Твоих победителей много,
А Ты – одинокий изгой.
И все победители Бога
Спешат Его сделать слугой.
Но только служить Ты не станешь,
А сбросив свой зримый покров,
Ответишь великим молчаньем
На наш несмолкающий зов.

В том-то и дело, что на короткой дистанции видна победа творения-плоти, явной силы. Люди, такие какие они есть, хотят заставить служить себе ту Силу, которая их создала. Но это никогда не получится.

На невидимой нам длинной дистанции мы обречены, если не будем сотрудничать с Силой, создающей жизнь и нас самих.

Да, истинный Творящий Бог не может никого побеждать, ибо все, кого он победил, – Он сам, Его неотъемлемая часть. Он терпит поражение в «мире сём!» – в этом видимом, явленном мире, но Он верен своему невидимому нам закону.

И – миру неведом
Итог под итогом:
Любая победа —
Распятие Бога.

Мы, люди, распяли Бога не только 2000 лет назад. Мы делаем это каждый день. Своей враждой, гневом, войнами. Мы расчленяем в самих себе на части образ Божий.

А что же такое воскресение? Это собирание частей воедино. Воскресение – это не внешнее явление, а глубочайшее внутреннее делание, духовный труд наитруднейший.

Внутри человека должно умереть маленькое, отдельное ото всех «я» – и ожить то, которое соединено с каждым другим; то, для которого каждая боль – своя боль, каждое сердце – свое сердце.

Физическое «я» этого человека бесконечно уязвимо и всегда готово на поражение. Его глубинное «я» открыто всем, связано с каждой звездой и с каждой душой и умеет перешагивать через страх физической смерти, ибо нашло свой смысл, который больше смерти и больше любого страдания.

Есть духовная истина: Бог всемогущ, но это противоречит тому, что видят наши глаза и воспринимают все пять чувств.

I

Моя душа слабей листка,
Случайно сорванного ветром.
Она, как этот лист, легка,
Как легкий проблеск незаметна.
Моя душа тонка, как нить,
Нет, тоньше – и сравнить-то не с чем.
Она другой не может быть —
В ней Божий нерв, сквозя, трепещет.
Моя душа обнажена —
Нет ей покрова, нет защиты,
Ведь каждый миг жива она
И значит, каждый миг – открыта.
И значит – нет её бедней.
Она – бездомный среди ночи,
И каждый может сделать с ней
Без наказанья, что захочет.
Вот почему всегда молчат
Леса, глаза озер застыли,
Вот почему наш Бог распят,
И всё-таки – наш Бог всесилен.

II

Да, Он любой беде открыт,
Но этих красок переливы,
Но эту жизнь лишь Он творит
Непостижимо молчаливый.
Молчание – на боль в ответ,
На всю враждебность мирозданья,
Но созидает этот свет
Лишь только Божие молчанье.
И нет сильнее ничего
Безмолвья Твоего, Создатель.
Чтоб только не прервать Его,
Ты согласился на распятье.
Чтоб не нарушить Свой закон,
Бог замолчал пред силой вражьей,
Но созидает только Он,
А разрушать способен каждый.

Метафизическое мужество – это готовность противостоять разрушительной силе не прямой борьбой с ней – это была бы игра по ее же законам, – а отдачей всего себя служению другой силе – созидательной.

Когда Петр советовал Учителю избежать распятия, он услышал в ответ: «Отыди от меня, сатана, – не о небесном думаешь, а о земном».

Метафизическое мужество требует не оглядываться на земное.

Метафизическое мужество – это верность тому, что больше нашего смертного «я», это служение нашему невидимому бессмертному «я».

Всемогущество Божье не избегает страданий, а проходит через них и находит выход через страдание, через саму смерть.

Наши представления о всемогуществе Божьем очень сильно расходятся с реальностью, не представимой умом.

В Евангелии есть такое место: «Чего ни попросите у Отца вашего небесного, все дастся вам». Это совершенно противоречит очевидности. На первый взгляд, это просто ложь.