Работа над ошибками

Вот оловянный-деревянный! У меня вся жизнь решается, а ему лень за списком сходить! И я заныла:

- Ну пожа-алуйста! Ну това-арищ прапорщик! Это вопрос жизни и смерти!

Он только отмахнулся, тем более, что с другой стороны его дёргали по важному поводу, и бросил:

- В военкомат обращайся, некогда мне.

- Девонька, ты пробегись вдоль вагонов, в окошко, может, увидишь, - тихо посоветовала мне проводница. Я кивком поблагодарила её и бросилась заглядывать в окна, высматривая лицо Коли. Но среди белобрысых, чернявых, рыжих голов, торчавших за мутными стёклами, своего любимого я не находила.

Слёзы брызнули из глаз от обиды. Как же так? Неужели так и не увидимся? А если он забудет меня, если найдёт там себе кого-нибудь? Я останусь с ребёнком на руках и без Коли! Не может судьба так со мной обойтись. Браслетик, сделай что-нибудь!

В голове стрельнула идея, и я закричала изо всех сил:

- Ко-о-оля! Кондратьев! Коля-я-я!

Призывники за окном переглянулись, задвигались, потом один из них опустил стекло, ответил:

- Нет тут такого!

Я двинулась по перрону, крича:

- Помогите найти Колю Кондратьева, мальчики, помогите!

По вагонам явно пошла информация, и через минуту до меня донеслось зычное знакомое:

- А-алька-а! Я здесь!

Кинулась на голос, рыдая от счастья, и увидела его – удивлённого, радостного – в окне последнего вагона. Створка стекла все никак не опускалась, и ребята дёргали её втроём, перекосили, чуть не сломали, но всё же сумели. Коля высунул руку, я схватила её – слишком высоко, слишком далеко! Но его тепло – живое, целительное – согрело и успокоило.

- Ты успела, - выдохнул Коля. Его глаза светились от счастья, и я тут же забыла все сомнения. Любит, любит!

- Коль, ты только не волнуйся, - выпалила магическую фразу, которая сразу усиливает волнение. – Ты должен обязательно вернуться! Иначе мы без тебя пропадём!

- Кто это мы? – он смеялся.

- Я и наш с тобой ребёнок!

Улыбка медленно сползла с его губ. Коля ошарашенно молчал, и я испугалась. Сейчас скажет: это не мой ребёнок, делай что хочешь…

- У нас будет ребёнок? – уточнил он недоверчиво. Я кивнула, не смея дышать. Пальцы судорожно сжали мою ладонь. Я услышала:

- Алька, ты, главное, дождись меня! Не делай аборт! Никого не слушай, мы поженимся, и всё будет хорошо! Веришь?

- Верю.

Он рад.

Он вернётся.

Он хочет ребёнка.

- А я… из дома ушла, - призналась, вытирая выступившие на глазах слёзы.

Коля напрягся на секунду, потом мотнул головой и решительно сказал:

- Алька, слушай меня: езжай в Лисий Нос, там моя бабка живёт. Баба Лида Кондратьева. Ленинская улица, дом двадцать! У неё поживёшь, пока я не вернусь! Поняла? Запомнишь?

- Запомню! – сердце билось, как сумасшедшее. – А она меня не прогонит?

- Бабка-то? Не-ет. Она суровая, но хорошая! Езжай сразу к ней, не бойся! Расскажешь всё, она поймёт, а я ей письмо напишу, как только смогу.

- Граждане провожающие, отойдите от вагонов!

- Алька, я люблю тебя! – крикнул Коля, которого оттеснили от окна. – Алька, слышишь? Люблю!

- Я тоже тебя люблю, Коля!

Услышал он или нет, не знаю. Двери вагонов со скрипом закрывались. Поезд шумно выдохнул, свистнул, дёрнулся. Я стояла и смотрела, как ползут вагоны, оставляя за собой рельсы и шпалы, и мне ужасно хотелось плакать. Гормоны, что ли? Или наконец-то стало страшно? Или просто сердце рвалось на кусочки, потому что Коля уезжал далеко, неизвестно куда на целых два года…

Но, когда я вышла из вокзала, настроение переменилось. Точно, гормоны шалят. Мне стало так странно, что хотелось истерически смеяться и петь песни. С улыбкой я шла по улице, подставляя лицо весеннему солнцу. Меня несла вперёд любовь. Она цвела в сердце большим пахучим цветком, наполняя всё моё существо пьянящим ароматом счастья.

А у самого дома наступил откат.

Что я делаю? Ухожу из семьи к какой-то бабке Коли, чтобы у неё растить ребёнка? А вдруг она сумасшедшая или алкоголичка? Да и легально она мне никто, ведь мы с Колей не расписаны… Лисий Нос это сколько километров от Питера? То есть, ещё пока от Ленинграда… Или город уже переименовали? Да, я же в девяносто втором, уже в Санкт-Петербурге. Автобус уже ходит в пригород или нужно трястись на электричке? Стоп, так я всё-таки еду к бабе Лиде Кондратьевой?

Остановилась у магазина, задумалась на несколько секунд. И решила: еду. Мама меня в покое не оставит и доведёт либо до аборта, либо до нервного срыва. А когда ребёнок уже родится, она обязательно полюбит внука. Или внучку. Так что вперёд, надо позвонить домой, чтобы Валя собрала мне вещи.

Только как? У меня нет денег, даже двушки нет для таксофона.

Стук в окно изнутри. Я присмотрелась – Таня. Машет рукой, зовёт. О, точно, попрошу позвонить из магазина. Вошла, подошла к прилавку. Покупателей как раз не было, и Таня спросила с любопытством:

- Ну что, догнала?

- Догнала и простилась, спасибо, Тань. Слушай, а можно от вас позвонить быстренько?