Работа над ошибками

Мистер Эндрюс жевал, чуть приоткрывая рот, с негромким, похожим на звуки поцелуя, почавкиванием. Я смотрел, как он достает изо рта и прилепляет под парту белую кашицу. Потом он выставил перед собой кисти рук, растопырив толстые, короткие пальцы. Желто-коричневые пятна на указательном и среднем пальцах красноречиво свидетельствовали о его бывшей дурной привычке. Руки у меня, любил говаривать мистер Эндрюс, не мастера, а мастерового.

Ладно, Грег.

Я медленно двинулся к двери. Мистер Эндрюс не возражал, не сказал: подумаешь, чуть-чуть опоздаешь на естествознание. Сказал только:

Что ж, увидимся… когда, в четверг?

В пятницу.

В пятницу? Точно? Значит, в пятницу. Осторожней, смотри, куда идешь.

Я вышел из класса, прошел по коридору, спустился по лестнице. Взял из своего шкафчика книги, положил их в сумку, перебросил ее через плечо – при каждом шаге она билась о мое бедро – и отправился в естественнонаучное отделение. Урок уже явно начался. Мистер Бойл непременно отпустит по поводу моего опоздания какое-нибудь ядовитое замечание. Я представил его: прямые светло-каштановые волосы, зачес на лысине, очки, несколько ручек в кармане пиджака, металлический зажим для галстука. Мистер Бойл никогда не ходил в кпассе босиком и не забывал побриться. Не делал слюнптур. Я стал открывать дверь в класс и вдруг заметил, что пальцы у меня испачканы краской. На дверной ручке осталось ярко-красное пятно.

Цвет

1. Первичные цвета

КРАСНЫЙ

СИНИЙ

ЖЕЛТЫЙ

2. Вторичные цвета:

ФИОЛЕТОВЫЙ (красный и синий)

ЗЕЛЕНЫЙ (синий и желтый)

ОРАНЖЕВЫЙ (желтый и красный)

СЕРЫЙ образуется в результате смешения ЧЕРНОГО и БЕЛОГО

СЕРЫЙ также образуется в результате смешения любых двух дополнительных цветов.

3. Дополнительные цвета:

КРАСНЫЙ

ЗЕЛЕНЫЙ

СИНИЙ

ОРАНЖЕВЫЙ

ЖЕЛТЫЙ

ФИОЛЕТОВЫЙ

Когда серый цвет образуется в результате смешения черного и белого, его нельзя называть неопределенным, потому что в этом случае он не просто объединяет две противоположности, а воплощает их, делает их единым целым. Если же серый цвет образуется в результате смешения двух дополнительных цветов – скажем, желтого и фиолетового, – его нельзя называть «скучным», «тоскливым», «депрессивным», ведь известно же, что на самом деле перед вами сочетание двух ярких цветов.

В рассказе о том, как я, после посещения мистера Хатчинсона, скрылся из Оксфорда и вернулся в Лондон, есть непонятные – серые – моменты. А мой адвокат хочет разделить их на белые и черные. Ему нужны факты. Каким конкретно образом мне удалось попасть из Оксфорда на М40? Какая конкретно машина довезла меня до Лондона? (Желтая, говорю я.) Где я прятался? У себя дома? Если да, то как мне удалось избежать ареста? Если нет, то где же я был? Когда я устаю сотрудничать, адвокат напоминает мне о необходимости определить мое душевное состояние на период, непосредственно предшествовавший последнему эпизоду дела. С целью, как водится, смягчения приговора. Мои объяснения кажутся ему неудовлетворительными – но уж на это мне решительно насрать. Он так зациклен на последнем эпизоде, что, по своему обыкновению, совершенно забывает о предпоследнем. В нем ведь нет состава преступления. Нет ничего такого, что заинтересовало бы суд. От адвоката ускользает тот факт – а я воздерживаюсь от объяснений, – что в предпоследнем случае оттенков серого ничуть не меньше, чем во всех остальных эпизодах; при всей их яркости, при всей, казалось бы, очевидной разделенности на черное и белое.

На моих картинках адвокат сидит в одном квадратике, а я в соседнем. Он пытается ко мне пробиться. Тонкая черная линия, разделяющая квадратики, изгибается, повторяя контуры адвокатских рук и ног. Но не пропускает его.

На лугу паслись лошади и овцы; вдалеке, у реки, сварливо галдели канадские гуси. Над откосом, там, где вдоль коротких деревянных мостков были пришвартованы моторные лодки и зелено-красные яхты, поднималась тонкая струйка дыма. Я спустился с горбатого мостика на глинистую дорожку, ведущую через пастбище к причалу. Какой-то человек рубил там дрова. Он поглядел на меня, но ничего не сказал. По мосту над откосом я прошел к речке, свернул на пешеходную дорожку и по другому мосту вышел на противоположный берег, где на покрытой гравием площадке под деревьями располагалась небольшая лодочная станция.