Работа над ошибками

— Учебники получишь в библиотеке на большой перемене, — сказала ему Предводительница.

— Спасибо, у меня уже все есть, — откликнулся новенький.

— Ты все-таки проверь, — посоветовала наша классная. — Вдруг в твоей прежней школе по другим учебникам занимались.

— Ладно. Проверю, — невозмутимо пожал плечами новенький.

— Кру-утой, — шепнула мне в самое ухо Агата.

Вообще у нас с ней мнение обычно совпадает. Но сейчас мне вдруг почему-то сделалось неприятно. В Агатиных словах слышалась явная издевка.

— А, по-моему, нормальный, — возразила я.

Агата хмыкнула:

— Время покажет.

— Ну, Мария Владимировна, продолжайте урок, — направился к двери директор. — Вставать не надо, — обратился он к нам и вышел.

Я вновь украдкой покосилась на новенького. Он сидел, уткнувшись в тетрадь. Предводительница громко постучала по столу указкой.

— Я все-таки хотела бы заняться математикой. Поэтому прошу всех сосредоточиться на новом материале. А с Потемкиным пообщаетесь на перемене.

Пришлось сосредоточиться на математике. Предводительница у нас хоть и справедливая, но очень строгая. Она любит порядок во всем. Тем не менее на этом ее уроке класс вел себя более шумно, чем обычно. Новенький есть новенький. Да еще почти в самом конце учебного года. В апреле-то месяце. Словом, это было событие.

Я решила больше не оборачиваться. Зато другие девчонки крутились, будто волчки. Предводительнице пришлось еще несколько раз делать замечания. Однако и после этого привычной на ее уроках тишины не наступило.

Едва началась перемена, часть ребят окружила Артура. В основном мальчишки. Девочки изучали его на дипломатичном расстоянии. Сбившись в кучку, они хихикали, шушукались и беспрестанно косились в тот угол, где находился Артур в окружении ребят.

— Ты чего к нам в школу-то перешел? — немедленно начал допрос Будка.

— Переехал, — коротко отозвался Артур.

— А-а-а, — с широкой улыбкой протянул Будка. — А раньше где учился?

— В школе, — ответил новенький и назвал четырехзначный номер.

— Ну, ни фига себе! — Митька пришел в телячий восторг. — Это где же такая находится?

— В Крылатском, — вновь коротко и ясно объяснил новенький.

— Тогда понятно, — кивнул коротко стриженной головой Будка. — Отсюда туда каждый день не намотаешься.

На сей раз Артур даже отвечать не стал. Просто пожал плечами.

— В общем, теперь ты с нами, — у Митьки уже явно иссякал запас красноречия.

— Можно и так сказать, — сдержанно произнес Артур.

По-моему, Будка надоел ему, и я его понимала. Митька может надоесть кому угодно. Вечно несет какие-то глупости. И чего зря приставать к человеку? Однако Будка придерживался другого мнения. И задал новый вопрос:

— Куда переехали-то?

— Сюда. На Сретенку.

— А конкретно, где на Сретенке? — Ответ Артура лишь подогрел Митькино любопытство.

— Да в Луковом переулке. Новый дом, — кажется, не очень охотно пояснил Артур.

— С башенками? — отчего-то страшно обрадовался Митька, и его морда расплылась в идиотской улыбке. — Ну, круто!

Новенький опять лишь пожал плечами. На чем Будкино интервью и завершилось. Потому что раздался звонок, и в класс вошла Мария Владимировна. Начался второй урок математики.

Предводительница продолжала объяснять новую тему, а мои мысли невольно вновь вернулись к Артуру. Вообще-то мне безумно хотелось обернуться и посмотреть, как он там на своей последней парте. Но наша классная то и дело кидала на меня свои рентгеновские взгляды, а, кроме того, мне совершенно не хотелось опять выслушивать ехидные замечания Агаты. Но думать об Артуре я все равно продолжала.

Действительно странно, чего это он пришел к нам в самом конце учебного года? Так обычно не делают. Подумаешь, переехали. В таких случаях, даже если до старой школы очень далеко, все равно обычно стараются до конца года доучиться в ней. Тем более что, судя по внешнему виду этого дома с башенками, люди там живут совсем не бедные. У предков Артура наверняка есть машина. Значит, могли бы безо всяких проблем возить его в Крылатское. Хотя, при нынешних пробках, ему было бы даже проще ездить на метро. Но тут я подумала: наверное, его предки решили, что если все равно переходить, то лучше сразу. Да и, вообще, мало ли какие у них были соображения?

— Зойка, ты чего? — отвлек меня шепот Агаты.

Я удивленно уставилась на нее.

— Да ничего. Все нормально.

— Нормально? — кинула она на меня изумленный взгляд. — А почему ты все время вздыхаешь?

— Кто вздыхает? — спросила я.

— Но ведь не я же. — Ее огромные черные глаза внимательно изучали меня.

— У тебя слуховые галлюцинации, — нашлась я.

— Н-да? — по-прежнему не отводила от меня взгляда подруга. — Может быть.

— Не может, а точно, — я уже начала злиться.

Ну, предположим, я и впрямь пару раз вздохнула. Что, не имею права, в конце концов? Почему я все время должна находиться под колпаком у Мюллера?

— Адаскина! Дольникова! Мы вам не мешаем? — многозначительным тоном осведомилась Предводительница.