Надо прозондировать ее вглубь, по слоям, докопаться до душевной сущности, расчленить по частям, рассмотреть каждую из них в отдельности, распахать те части, которые не вспаханы анализом, найти возбудителей творческого увлечения, забросить их в душу артиста, точно зерна в землю. В этом заключается дальнейшая задача анализа.
У пьесы и у роли много плоскостей, в которых протекает их жизнь.
1. Прежде всего
2. С ней соприкасается другая –
а)
б)
в)
3. Есть плоскость
а)
б)
В свою очередь каждая из этих линий таит в себе разные оттенки:
а)
б)
в)
г)
д)
4. Есть плоскость
а)
б)
в)
г)
д)
е)
5. Есть плоскость душевная,
а)
б)
в)
г)
д)
6. Есть плоскость
а)
б)
в)
7. Есть плоскость
а)
Не все из этих плоскостей имеют одинаковое значение. Одни из них являются основными при создании жизни и души роли, другие – лишь служебными, характеризующими и дополняющими жизнь духа и тела создаваемого образа.
Не все из этих плоскостей доступны на первых порах чувству. Многие из них приходится исследовать по частям. Все эти плоскости сливаются в нашем творческом представлении и ощущении, и тогда они дают нам не только внешнюю форму, но и внутренний, духовный образ роли и всей пьесы. Он содержит в себе не только доступное, но и не доступное для нашего сознания.
Таким образом, сознательные плоскости пьесы и роли, точно пласты и наслоения земли, песка, глины, камня и прочее, образуют земную кору и опускаются все глубже и глубже. И чем дальше они уходят в душу, тем более они становятся бессознательными. А там, в самой глубине души, точно в центре земного шара, где бушует расплавленная лава и огонь, кипят невидимые человеческие инстинкты, страсти и прочее. Там – область сверхсознания, там – жизнь дающий центр, там – сокровенное «я» артиста-человека, там – тайники вдохновения. Их не сознаешь, а только чувствуешь всем своим существом.
Таким образом, линия познавательного анализа направляется от внешней формы произведения, переданной в словесном тексте писателя, доступной нашему сознанию, к внутренней, духовной его сущности, в большей части доступной лишь бессознанию, переданной писателем и невидимо заложенной им в его произведении, то есть от периферии – к центру, от внешней, словесной формы пьесы – к ее духовной сущности. При этом познаются (чувствуются) предлагаемые поэтом обстоятельства для того, чтобы после почувствовать (познать) среди оживших обстоятельств истину страстей или по крайней мере правдоподобие чувствований, от вымышленных чужих обстоятельств – к собственному живому подлинному чувству.
Я начинаю анализ с внешних обстоятельств и прежде всего обращаюсь к словесному тексту пьесы, чтобы выбрать из него сначала внешние, а потом и внутренние обстоятельства, которые предлагает сам поэт. При предстоящем анализе роли, а следовательно, и при выписке фактов из текста меня интересует теперь не самое чувство, которое неуловимо и трудно поддается определению, а лишь те внешние, предлагаемые поэтом обстоятельства, которые могут естественно породить самое Чувство.
Из числа внешних обстоятельств жизни пьесы и роли наиболее доступной для исследования и познавания является плоскость фактов. С них-то и следует начинать анализ и выписки из текста.