Работы о Льве Толстом

Известно, что некоторые персонажи романа (особенно женские) писаны Тол­стым прямо с членов своей же семьи; в этом смысле многие главы «Войны и мира» носят совершенно домашний характер и как бы нарочно адресованы в интимный семейный кружок, который один может понять (т. е. «узнать») персонажей романа. Иначе говоря, эти главы романа написаны как интимный мемуар. С. А. Толстая сообщала сестрам 11 ноября 1862 г.: «Девы, скажу вам по секрету, прошу не гово­рить, Левочка, может быть, нас опишет, когда ему будет 50 лет». Это и было сдела­но. Понятно, что в семейном кругу роман слушали с напряженным интересом — и именно потому, что всех увлекал процесс узнаванця. Т. А. Кузминская описывала в письме к Поливанову, как Толстой в конце 1864 г. читал свой роман в семейном кругу: «Про семью Ростовых говорили, что это живые люди, а мне-то они как близки! Борис напоминает вас наружностью и манерой. Вера — ведь это настоящая Лиза. Ее степенность, отношение к нам верно, т. е. скорее к Соне, а не ко мне. Графиня Ростова — живая мама, особенно как она со мной. Когда читали про Наташу, Варенька Перфильева хитро подмигнула мне, но, слава богу, кажется, никто не заметил. Но вот, будете смеяться: моя большая кукла "Мими" попала в роман. Помните, как мы Сашу Кузминского венчали с ней, и я настаивала, чтобы он поцеловал ее, а он не хотел и повесил ее на дверь. Да, многое найдете в романе знакомого нам. Пьер понравился меньше всех. А мне больше всех. Я очень люблю таких. Маленькую княгиню хвалили дамы, но не нашли, с кого писал ее Лев Ни­колаевич... На дамской половине стола начались разговоры, кого описал Лев Ни­колаевич, и многих называли, а Варенька вдруг громко сказала: "Мама, а ведь Мария Дмитриевна Офросимова это вы, она вас так напоминает" — "Не знаю, Варенька, меня не стоит описывать" — сказала Анастасия Сергеевна [Перфильева], как всегда, решительно и скороговоркой. Левочка засмеялся и ничего не сказал... Но знаете, что Варенька правду сказала. По-моему, вышла смесь Марии Аполло- новны Волковой и А. С. Перфильевой. Ипполит, вы знаете, кого напоминает?» Еще до получения этого письма Поливанов, прочитав в «Русском вестнике» первую часть романа, пишет о том же Кузминской: «Верно вы прочли "1805 год" Много вы нашли знакомого там? Нашли и себя: Наташа так ведь напоминает вас? А в Борисе есть кусочек меня; в княжне Вере — кусочек Ел. Андр. и Софьи Андреевны есть кусочек, и Пети есть кусочек. А свадьба-то моя с Мимишкой — тоже не забы­та. Я с удовольствием прочел все, но особенно сцену, когда дети вбегают в гостиную. Тут очень много знакомого мне. А поцелуй Наташи не взят ли Львом Николаеви­чем из действительности тоже? Вы, вероятно, рассказали ему, как когда-то лобыз- нули кузина вашего. Уж не с этого ли взял он. Вам, верно, знакомы все личности, с которых списывал Лев Николаевич или у которых он брал какую-нибудь черту для характера своих героев. Если знаете что-нибудь в этом роде, то не откажитесь черкнуть нам грешным». В ответном письме Кузминская, между прочим, расска­зывает, что Наташу Толстой списывал с нее: «Боюсь, опишет историю с Анатолем. Папа не хочет этого, он будет сердит, он говорит: "Знакомые узнают Таню". А мама говорит: "Да ее после этого никто замуж не возьмет" Тихомиров, описывая туль­ского помещика Коптева, вспоминает: «Когда у них в долгие зимние вечера чита­ли новинку того времени — "Войну и мир" Толстого, старая нянюшка Коптевых узнавала в героях романа семейных знакомых и сама говорила: "Вот это такой-то, этот такой-то"»³⁹.