Работы разных лет: история литературы, критика, переводы

Различия в подходах к городской теме в двух российских столицах настолько же очевидны, насколько ясны различия «московского» и «петербургского» литературных направлений 1840-х годов. Так, В. Г. Белинский (лишь в 1839 году перебравшийся в столицу империи) в статье «Петербург и Москва», предпосланной первой части «Физиологии Петербурга», подчеркивал: «Нигде столько не говорят о литературе, как в Москве, и между тем именно в Москве-то и нет никакой литературной деятельности, по крайней мере, теперь. Если там появится журнал, то не ищите в нем ничего, кроме напыщенных толков о мистическом значении Москвы, опирающихся на царь-пушке и большом колоколе»[178].

Подобные антимосковские (равно как и встречные – антипетербургские) декларации можно было бы приводить в изобилии, их тривиальность и эвристическая бесперспективность очевидна. Задача же настоящей статьи состоит в том, чтобы проанализировать литературный образ Москвы в «юбилейную» эпоху 1840-х поверх московско-петербургских барьеров, усмотреть в особенностях формирования этого образа признаки единого культурного движения.

* * *

За год до юбилея М. П. Погодин публикует в «Москвитянине» (1846, № 1) знаменательную статью «Семисотлетие Москвы». Погодин начинает с сетования: «мы позабыли пятисотлетие Москвы как столицы, которое исполнилось в 1828 году»[179]. Однако это едва ли не единственная «фирменная» московская ламентация – жалоба автора на обделенность древней столицы официальным вниманием. В целом статья Погодина почти не содержит столь не жалуемых Белинским «напыщенных толков о мистическом значении Москвы». Напротив, здесь развернута совершенно конкретная программа подготовки к празднику, причем главный смысл предлагаемых акций – не в ритуальных декларациях величия Первопрестольной, но в ее последовательном описании, изучении. «Мы изъявим, по крайней мере, желание, чтоб окончено было описание памятников московской древности г. Снегирева.

Чтоб г. Беляев мог напечатать к тому времени историю Москвы как города.

Чтоб кто-нибудь взялся написать историю Москвы как России и определить ее значение в истории и в настоящей жизни государства.

Чтоб г. Поссельт кончил свое обозрение Москвы в учебном отношении.

Чтоб кто-нибудь представил Москву в филантропическом отношении.

Мануфактурном – за это дело взялся г. Гамель.

Торговом.

Полицейском.

Медицинском.

Геологическом, что принадлежит г. Рулье.

Нужна общая Статистическая записка в роде прекрасного сочинения г. Андроссова.

Нужно описание московских монастырей, как начал г. Иванчин-Писарев.

Нужно возобновить описание московских церквей.

Нужно описание крестных ходов и всех особенных празднеств, отправляемых по местам.

Хорошо бы издать жития московских святых по древним спискам, которые у меня собраны.

Нужна история Московской Духовной Академии, которою занимается г. Горский.

Нужна история Московского Университета.

Почтамта.

Воспитательного дома.

Английского клуба.

Театра.

Обозрение библиотек.

Никто не писал еще о московском наречии.

Юмористы взгляни, пожалуй (так в источнике. – Д. Б.), на московские нравы в разных сословиях, а можно бы написать что-нибудь о них и без шуток. О московских гуляньях.

Кстати было бы известие о московских ученых, литераторах, художниках.

Хорошо бы, если бы к тому времени поспело бы обозрение градоначальствования князя Д. В. Голицына.

Художники могут принять также участие в прославлении Москвы – собрать ее виды, изобразить памятники, представить портреты знаменитых москвитян»[180].

Предложенный Погодиным перечень предъюбилейных «мероприятий» достаточно беспорядочен. Так, в числе учреждений, достойных отдельного исторического очерка, рядом с Университетом и Театром названы Почтамт и Английский клуб. «Обозрение градоначальствования» Голицына упомянуто, вероятно, просто потому, что еще сравнительно свежи были воспоминания о кончине князя (1844). Иначе – почему не удостоились подобной чести другие снискавшие известность московские градоначальники, скажем, – Ф. В. Ростопчин?