Рабство и данничество у восточных славян

⁷⁷⁷ Данилова Л. В. Сельская община в средневековой Руси. М. С. 133.

⁷⁷⁸ Покровский С. А. Общественный строй… С. 170. С.167.

⁷⁷⁹ Свердлов М.Б. Генезис… С. 167.

•Часть вторая. Восточнославянское данничество ◦

Предварительные замечания

Данничество у восточных славян — сюжет, привлекавший внимание многих поколений отечественных историков. Вызывает он большой интерес и у современных ученых, стремящихся понять характер даннических отношений, проникнуть в суть самого понятия «дань».

Попытки определить смысл термина «дань» предпринимал еще В. Н. Татищев — родоначальник русской исторической науки. Затем они постоянно возобновлялись. Можно с полной уверенностью сказать, что ни один, сколько-нибудь заметный исследователь русского прошлого не прошел мимо вопроса о данях.

Довольно значительная группа дореволюционных авторов причисляла дань к факторам внутреннего общественного развития. Однако при этом дани воспринимались по-разному: то как подати, уплачиваемые зависимыми людьми своим господам и хозяевам — князьям и дружинникам, порабощавшим этих людей и лишавших их собственности на землю силой оружия, — то как налог, который получали князья на правах суверенов и правителей. Следовательно, в первом случае дань относилась к частноправовой сфере, а во втором — к публично-правовой.

Некоторые историки прослеживали эволюцию даннических отношений. Возникновение дани они обусловливали войнами и уподобляли ее контрибуции, превратившейся впоследствии в элемент фиска, т. е. в государственный налог.

Наконец, в досоветской историографии существовала еще и такая точка зрения, согласно которой дань на протяжении всей древнерусской истории выступала в качестве платы за мир, или откупа от военных вторжений. Дань обычно платили побежденные племена и народы.¹

Советские ученые кое-что позаимствовали у своих дореволюционных коллег, например, идеи о дани-контрибуции и дани-налоге, но внесли в изучение вопроса и принципиально новое, связав дань с феодальной рентой. В первую очередь здесь надо назвать С. В. Юшкова, написавшего еще в 30-е годы специальную статью, посвященную эволюции дани в феодальную ренту на Руси XXI вв. Дань, по С. В. Юшкову, прошла в своем развитии два периода: первый, когда она не была еще феодальной рентой, и второй, когда она стала таковой. Сперва «сбор дани вместе с "примучиваниями" разного рода был не чем иным, как организованным феодальной властью грабежом сельского населения…». Правление княгини Ольги знаменует решительный перелом в даннических отношениях. Ольга ликвидировала местных племенных и варяжских князей, взамен которых «была создана прочная, непосредственно связанная с центром, местная финансовая и, вероятно, судебная администрация». Княгиня устроила погосты — финансово-административные и судебные центры, где находились княжеские агенты. Смысл ее нововведений состоял в том, что «вместо периодических наездов — осеннего и зимнего полюдья князя или наиболее близких к нему дружинников, создается постоянно действующая, прочая и довольно густая сеть финансовых органов, потоке затем уже передают собранную дань или князю или представителям князя». Кроме того, Ольга учредила дани и оброки, что свидетельствует «об изменении состава сборов».² Именно в оброках С. В. Юшков усматривал «новые дополнительные обложения», введенные по повелению киевской правительницы. Дань взималась «уроком» (общей суммой) с дыма или рала мехами, медом, воском, а оброк платился с земли, что позволяет отнести его к одному из «первичных видов типичной феодальной ренты. Оброк мог выплачиваться хлебом и другими продуктами питания или деньгами». Итак, «деятельность княгини Ольги имела своим следствием форсирование процесса сближения дани с типичной феодальной рентой. Погосты не были просто финансово-административными центрами: они были центрами феодального властвования, основными очагами феодальной эксплуатации». В дальнейшем этот процесс ускоренными темпами шел прежде всего в принадлежащих князьям и церкви волостях и городах, где «права князя и церковных властей над сельским населением ничем не ограничивались, и оно быстро превращалось в феодально зависимое крестьянство».³

Преобразования Ольги коснулись не только древлянской земли, но и всей территории Киевского государства.⁴ Перерождение дани в феодальную ренту произошло в результате захвата земель племен, обложенных данью, и превращения этих земель в феодальные владения князей и их слуг, постепенного упорядочения способов сбора дани в одинаковом размере (с двора или от рала), а также вследствие раздачи князьям земель данников боярам и церковным организациям.⁵

Таким образом, «при княгине Ольге произошла крупная финансово-административная реформа: изменился порядок взимания дани и, по-видимому, состав самой дани».⁶ Эта реформа создала благоприятные условия для перехода дани в феодальную ренту, а ее плательщиков из свободных земледельцев в феодальнозависимых крестьян.