Рабы культуры, или Почему наше Я лишь иллюзия

Дело в том, что поскольку в нашей культуре принято считать (доминирующее знание), что это мужчина одержим сексом (и особенно его экстремальными вариантами), то нам будет непросто разглядеть факт того, что всё совсем наоборот, и интерес к жёсткому сексу питают женщины, даже если эти данные нам представлены наглядным образом в виде графика. Сложно разглядеть что-то, если считается, что должно быть наоборот. Так доминирующее знание и работает.

Когда я поделился с друзьями, что и согласно моему опыту, женщины нередко склонны инициировать какие-либо формы жёсткого секса, они припомнили немало таких эпизодов и из своей практики. Причём если читать феминистские форумы, то складывается однозначное впечатление, что именно мужчины — фанаты жёсткого секса: они постоянно принуждают к нему женщин, а те вынуждены страдать. Но почему складывается такое впечатление? Правильно, потому что в рамках господствующей культуры, где секс в целом признан постыдным явлением (особенно для женщин), куда громче слышны голоса тех, кто категорически не приемлет жёсткие его формы. Встретить же тех, кто честно признается в любви к такому сексу, почти нереально. Таким образом, мы снова слышим в основном тех, кто находит поддержку в господствующей культуре. Но реальность не совсем такова, как её принято описывать, и анализ интернет-запросов это показывает. А пока часть феминисток и некоторые психологи (см. Зимбардо, Коломбе, 2017) трубят о вредном влиянии жёсткого порно на мужскую психику, женщины спокойно смотрят его дальше.

Как я подробно показал в книге "Миф моногамии, семьи и мужчины

", даже учёные становятся жертвами культурных установок и умудряются увидеть лишь то, что ожидают увидеть, и проглядеть, чего увидеть не ожидают. Основной массив таких "пропущенных" данных, конечно, касается женской сексуальности: в мире, где всем заправляют мужчины, сексуальную активность женщин, как и сексуальную активность самок других животных, было принято не замечать долгие десятилетия, и срыв идеологических покрывал случился лишь с приходом в науку женщин. Да, вопреки увещеваниям некоторых феминисток, именно женщины-учёные принялись отстаивать право женщин на сексуальное желание и активность.

Однажды я суммировал собственные наблюдения за мужской и женской сексуальностью, а позже обнаружил и научную литературу, подтверждающую эти выводы, и поделился с друзьями: женская сексуальная потребность ничуть не уступает мужской, а, вероятно, даже превосходит её (см. главу "Миф женской сексуальности" в книге "Миф моногамии, семьи и мужчины"). Друзья восприняли информацию со скепсисом, кто-то и прямо сказал о сомнениях. Но прошло всего несколько месяцев, как они же стали делиться забавными наблюдениями о чрезвычайной сексуальной настойчивости своих подруг и жён, об их обидах, если парни вдруг оказывались заняты в нужный момент и т. д. Примерно через полгода в очередные наши посиделки немалая часть бесед уже была посвящена высокой сексуальной активности женщин. Друзья, вооружённые новой теоретической оптикой, стали подмечать то, что прежде было скрыто от их глаз.

Распространённый стереотип о высокой мужской сексуальности мешает людям замечать противоречащие ему факты, и даже если мужчина будет много раз оказываться в женской постели сугубо из-за её настойчивости, он останется склонным говорить о повышенном мужском желании, травить анекдоты о любвеобильных мужчинах и прочее, а всё то, что долгое время и регулярно происходит лично с ним, он будет описывать в каких-то других терминах, приписывая это просто стечению обстоятельств и классифицируя как собрание исключений — которые в действительности совсем не редки.

Даже если "такого рода текст расходится с очевидной и известной жизненной реальностью, то сомнению подвергается не он, а сама эта реальность, вплоть до объявления её несуществующей" (Лотман, 1992, с. 368).