Рабы культуры, или Почему наше Я лишь иллюзия

Другим мощным источником доминирующего знания оказывается общеобразовательная школа (Андерсон, 2016, с. 207; Бурдьё, 2007, с. 221), которая основательно подходит к формированию кодекса знаний, чтобы затем формировать нужный властному режиму тип личности ученика — главными предметами отбора, конечно, оказываются история и литература. Распространённым механизмом формирования доминирующего знания в школе оказывается полуправда о той или иной исторической персоне, которую хотят идеализировать. В этом плане типичное доминирующее знание — это стихи Пушкина в школьной программе и экскурсия в Тригорском, где экскурсовод с придыханием поведает, как именно здесь поэт смущённо вручил Анне Керн листочек со стихом "Я помню чудное мгновенье, передо мной явилась ты…", но при этом не будет ни слова, как Пушкин самыми лихими фразами описывал друзьям подробности овладения ею, или даже как делил Керн с некоторыми из них (Пушкарёва, Экштут, 1996), ни слова о пушкинских матерных стихах, ни слова о его сексуальных похождениях по всем другим фронтам. В итоге у молодёжи непременно складывается ложное представление о Золотом веке русской литературы, откуда выпадает сексуальная разнузданность и великосветские оргии (Дубельт, 1995, с. 260), и остаются лишь робкие взгляды, красивые слова и частые дуэли в защиту чести.

Здесь мы подходим к тому важному моменту, что чем ближе какое-либо явление в данной культуре оказывается к рангу священного, тем более вероятно, что оно стоит на постаменте из доминирующего знания — то есть большой массив неприглядной правды о нём умалчивается.

Именно поэтому социологи подчёркивают, что для объективного изучения социальной реальности, свободного от идеологических наносов, им должен быть присущ особый изобличительный мотив. "Сама логика его науки подталкивает социолога к развенчанию тех социальных систем, которые он изучает. Социолог будет вынужден в своей деятельности бросить вызов тому, что окружающие его люди воспринимают как данность" (Бергер, 1996, с. 42). Социолог должен быть готов к тому, что придётся "срывать покровы с пропаганды и обмана, которыми люди прикрывают свои поступки по отношению друг к другу" (там же). И поскольку социология готова сорвать все эти покровы и с того, что возведено в ранг священного, она должна иметь некоторую долю непочтительности, которая должна постоянно присутствовать в сознании социолога (с. 50).

Иначе говоря, чтобы узнать правду, нужно иметь смелость поставить под сомнение все свои ценности и авторитеты. Ведь, как известно, "человек, имеющий идеал, не может быть человеком науки, ибо исходит из предвзятого мнения" (Энгельс, 1964, с. 170). "Ни одна идеология не достойна того, чтобы в неё верить, — и только постоянно подвергая сомнению не только пути достижения целей, но и сами цели, можно действительно заслужить звание человека разумного" (Носырев, 2013, с. 512).

Почему здесь так много внимания уделено доминирующему и доминируемому знаниям? Потому что, как увидим дальше, доминируемые знания представляют собой целую скрытую реальность в тени доминирующей идеологии. Наши представления о мире так сильно расходятся с самим миром, что для его понимания, надо перевернуть наши представления с ног на голову. В принципе, целиком этому и посвящены две мои книги — "Миф моногамии, семьи и мужчины" и "INSIPIENS. Абсурд как фундамент культуры". И без учёта всех доминируемых знаний этот "переворот" на голову был б невозможен, ведь только они могут показать фиктивность нашей картины мира.

Как часто мыслит человек?

До тех пор, пока люди изъявляют ровно те же устремления и ценности, что и все прочие представители культуры, актуальным остаётся вопрос о наличии у них общественного сознания, а никак не индивидуального. Люди мыслят общими категориями, выработанными задолго до них, используют их как инструменты познания действительности и в итоге получают тот единственный продукт, который и мог быть этими инструментами получен: свой неуникальный взгляд на мир с его неуникальными переживаниями и неуникальными устремлениями. Сознание, выкроенное по общим лекалам и сшитое из общего материала, может называться только общественным (общим).