Рабыня

– Я все помню. Ты только не проболтайся. И Мегере сильно не мешай меня пристраивать. Я не против того, чтобы походить по замку.

Лера соскочила с кровати и быстро присела на корточки. Их глаза оказались на одном уровне.

– Ты чего удумала? – встревоженно зашептала Лера. – Слышишь. Не смей. Пока совсем не поправишься, не смей даже думать об этом.

– Да я ни о чем таком не думаю. Просто скучно одной торчать в комнате, – невинно ответила Майя.

– Ты это Мегере и ее стервам будешь рассказывать? Ой? Ну тебя! – Лера смущенно рассмеялась, вслед за ней не выдержала и улыбнулась Майя. – Твои клички все-таки прилипли к ним. Их теперь за глаза иначе никто и не называет. Но я говорю совершенно серьезно.

– Да я ничего такого не собираюсь делать. Куда я денусь в таком состоянии.

– Ох, Майка. Тебя даже грань не смогла исправить. Не успела прийти в себя, а уже ищешь неприятности. – Лера покачала головой и все же добавила: – Я рада, что ты вернулась.

– Для всех, кроме тебя, я покорная игрушка принцессы, – тут же произнесла Майя.

– Ей тоже ничего нельзя сказать?

– Значит, ты действительно имеешь с ней связь, – тут же заключила Майя.

– Ты не обижайся. Отчитываюсь каждый день, когда заснешь. Она очень переживает за тебя.

– Еще бы. Живую игрушку не каждый день дарят. Даже принцессам. С нею в первую очередь молчи. – Майя испытующе смотрела прямо в лицо Лере. Она даже не пыталась скрыть свои сомнения.

– Я с тобой не согласна. Ее высочество сильно изменилась после ваших приключений. Но сделаю, как скажешь. Ты можешь слушать мои разговоры с нею.

– Не хочу. Я еще наслушаюсь ее голосок. Мы слишком хорошо знаем друг друга. Я не хочу иметь с нею ничего общего.

– Не знаю, права ты или нет. Но пусть будет по-твоему.

– А у тебя были неприятности после моего побега? – через некоторое время задала Майя беспокоивший вопрос.

– Ты не беспокойся. Меня нанимали служанкой. Требовать исполнения обязанностей надзирательницы никто не может. Несколько раз к дознавателям ходила. Но я же ничего не знала, – с некоторой обидой произнесла Лера. – Может, расскажешь, что произошло. Почему ты решила сбежать?

– Они Лютика убили, – выдала главное Майя. – Ну и еще несколько мелких неприятностей. Все как-то вместе сложилось. А потом Илька подвернулась под руку. Ну и пошло все само собой. А где Анита? Она уже стала личной служанкой императрицы?

– Нет. Ее перевели в Горный замок, это далеко отсюда, на западе.

– Но что случилось?

– Ничего, она попыталась уволиться. Ну, после твоего возвращения. Но Цера распорядилась иначе. Так что теперь мы с тобой в этой комнате живем вдвоем.

– Это хорошо. Только дверь придется запирать. А то могут случайно заметить. А за плетку ты не волнуйся. Я ее и не почувствовала даже.

– Ну, держись, дворец! Майя вернулась! – радостно пошутила Лера.

– Лера, почему я узнаю о наказании Майи последней? Причем не от тебя, а от совершенно посторонних людей. – Изображение принцессы над столом недовольно смотрело на замершую служанку.

– Прошу прощения, ваше высочество, но вопрос надо было решить срочно. Мне пришлось обратиться к императрице.

– Но меня ты даже не известила об этом. Как она?

– Хорошо, ваше высочество, – Лера слегка замялась, но продолжила: – Леди Мегерианна привлекает ее для выполнения легких работ уже на полный день. Врач не возражает и во всем с нею соглашается. Говорит, ей полезно двигаться.

– Что? Да как они? Что они себе позволяют!

– Ваше высочество, Майя сейчас хорошо себя чувствует. Леди Цера лично вмешалась в ситуацию. По ее распоряжению экзекутор переведен в приморский замок сторожем, а сама комната для наказаний уничтожена.

– Хорошо. Но, Лера, докладывай обо всех происшествиях. Мама не выпускает меня с островов. Но до конца этого курса восстановления осталось меньше двух недель. Я не задержусь тут дольше, чем требуется.

Не дожидаясь подтверждения, Иллис отключила связь.

Вирт, бывший ежедневным свидетелем таких сеансов, сидел в кресле и угощался горячим чаем. Подождав, когда сестра возьмет свою чашку и откусит пирожное, он продолжил прерванный разговор:

– Все время, что мы на острове, ты беспокоишься об этой рабыне. Я тебя не узнаю, Иллис. Раньше ты не беспокоилась так о других.

– Вирт, она моя подруга, даже больше, – тихо ответила Иллис, не поднимая глаз.

– А она об этом знает? – Вирт скептически хмыкнул. – По мне, так у нее другое мнение на этот счет.

– Плевать. Ты не понимаешь. Мы прикрывали друг другу спины в настоящем бою. Ты же видел записи. Я ее не брошу.

– Иллис, извини за больную мозоль. Но эта девочка сильно пожалела, что доверила тебе свою спину. Я понимаю, почему ты так поступила, но она не намерена слушать твои объяснения.

– И все-таки я попытаюсь до нее достучаться.

– Пойми. Ей уже все равно. После всего, что случилось, она еще и стала твоей личной рабыней.

Иллис угрюмо молчала. И Вирт безжалостно продолжил:

– Все, что сейчас может хотеть твоя рабыня, это быть как можно дальше от всех нас. Это просто безвольная кукла, боящаяся своей собственной тени. Она сломлена и уже никогда не будет такой, как прежде.