Рабыня

Лина колебалась. Стоит ли рассказывать о деле по ущербу за рабство? В конце концов, это Юг, область, незнакомая Лине, экзотическая, как чужая страна. Литература, история и политика подсказывали, что она увидит некий цветущий край, населенный суровыми мужчинами и немногословными женщинами, но Нора Льюис, с ее косой и браслетами, никак не соответствовала этим ожиданиям. На какое-то мгновение Лина подумала, не состряпать ли какую-нибудь историю, но, скорее всего, Нора, с ее проницательным взглядом, мигом раскусит любую ложь. И Лина сказала правду. Она рассказала о деле по возмещению ущерба, о том, что наследник Джозефины мог бы стать главным истцом, о письмах Доротеи, о своей надежде и уверенности, что Джозефина родила ребенка в Белл-Крике, что ее род продолжился. Но важнее всего теперь было выяснить, что случилось с ребенком Джозефины.

Лина замолчала. Во время рассказа она жестикулировала, а теперь опустила руки. Нора сидела за стойкой и смотрела на Лину снизу вверх.

– Боже. Как интересно, – сказала Нора. – Это определенно что-то новенькое. В Стэнморе заинтересованы в том, чтобы потерять Джозефину Белл, а не найти ее, вы ведь понимаете, к чему я клоню. – Она мрачно усмехнулась. – Возможно, я смогу вам помочь, – сказала она. – У нас есть документы, связанные с фермой и рабами, они могут представлять интерес. Если вы вернетесь через час или два, я соберу для вас кое-какие материалы.

– Спасибо, мисс Льюис. Я вам очень благодарна, – сказала Лина.

Она почувствовала сладкую волну успеха.

– Зовите меня просто Норой. Меня все так называют. – Она слегка покачала головой, и серьги заискрились.

В начале третьего Лина вернулась в Белл-Центр – теперь здесь было полно посетителей, стоянка почти забита туристическими автобусами и фургонами, по дорожкам медленно шли толпы женщин, то и дело останавливаясь, чтобы прочитать табличку или понюхать цветок. Только здание архива оставалось пустым, свет был тусклым, кондиционер гудел непрерывно. Нора сидела перед большой черной электрической пишущей машинкой и печатала, как курица клюет корм, медленно, но упорно.

– О, привет, дорогая, – сказала Нора. Позвякивая браслетами, она вышла из-за стойки. Она была обута в открытые сандалии на ремешках, ногти на ногах выкрашены в ярко-синий цвет. – Идите за мной, – велела она.

Следом за Норой Лина двинулась по узкому проходу между высокими стеллажами, каждый был заставлен прямоугольными коробками с прикрепленными к ним этикетками. В дальнем конце здания Нора открыла тяжелую дверь. Флуоресцентные полосы замерцали над головой, и они оказались в серой комнате, напомнившей Лине большие конференц-залы в «Клифтон и Харп», мрачные, огромные, никак не украшенные. Комната была пуста, если не считать прямоугольного стола, окруженного металлическими стульями, и открытой картонной коробки на нем. Рядом с ящиком лежала толстая книга в кожаном переплете, с виду старинная и хрупкая.

Сжав зубы, Лина выдвинула стул и села. У нее дрожали руки. Она почувствовала жар в животе, а затем холод, чувство, которое она всегда испытывала при взлете самолета: ускорение, предвкушение полета, затем тонущее ощущение, когда нос лайнера задирается вверх – и вы уже в воздухе.

Нора указала на книгу.

– Это фермерская книга Роберта Белла, тут все о хозяйстве. Он имеет самое непосредственное отношение ко всем рабам, включая Джозефину. Я подобрала вам еще кое-что, в основном бумаги, связанные с фермой. – Нора похлопала по крышке коробки. – Надеюсь, что-нибудь найдете для своего дела. Здесь ваша позиция вряд ли вызовет восторг, но желаю удачи.

– Спасибо, Нора.

– И последнее. Не забудьте надеть их, когда будете работать с документами. – Она протянула Лине пару тонких белых хлопчатобумажных перчаток. – Ваши пальцы для старинных бумаг как маленькие смертоносные лучи. Жирные и грязные, даже если с виду не такие.

– Понимаю, – торжественно произнесла Лина, натягивая хлопчатобумажные перчатки.

Подмигнув, Нора вышла из комнаты.

Лина вытащила из коробки первые листки и начала читать. Списки: кухонная утварь; мебель; виды тканей и для чего они использовались (синий ситец – гардины, коричневый дамаск – диван); цветы; продукты питания; имена (Клара, Шарлотта); цвета (индиго, красный); птицы и их крики; насекомые; овощи; названия и авторы книг. Таблицы цифр, столбики подсчетов. Домашние расходы, цены на табак, количество собранных бушелей и имена сборщиков.

Расписки: продажа тринадцати голов крупного рогатого скота; кур; плуга; десяти вязанок дров; сахара, чая и соли; Отиса, раба-мулата хорошего телосложения.