Рабыня

Судя по всему, эти листки были написаны разными людьми; Лина заметила несколько разных почерков. Один – тяжелый, неразборчивый, чернила часто расплывались по странице, как будто автор не ждал, пока они высохнут, прежде чем сунуть листок в ящик стола или сложить пополам. Другой – явно женский, буквы были сильно наклонены влево, так что казалось, будто они лежат поперек страницы, а чернила – тонкие и бледные. И третий почерк, может быть, и не один, трудно сказать. Почерк, то детский и неуверенный, то уверенный и смелый: список книг и авторов выглядел, словно был написан второпях, но список растений явно писался с большим тщанием, каждая буква выводилась медленно, бумага пестрела кляксами.

Лина обратилась к книге в кожаном переплете – ее верхняя часть разбухла, края толстых страниц были неровными и потрепанными. На внутренней стороне обложки было написано: «Фермерская книга Белл-Крик, Вирджиния, 1830 год. Мистер Роберт Белл, владелец». На первых страницах было записано общее количество акров, акров посадок (табак, кукуруза, пшеница), даты посадки, даты сбора урожая, головы скота. Далее шел раздел под названием «Рабы». Список имен, а рядом с ними даты. Даты рождения? Покупки? Лина не знала. Имена: Тереза, Уинтон, Лотти, Ребекка, Джозефина, Хэп, Отис, Джосайя, Джонас, Нора, Луис, Энни, Констанс, Дэвид, Генри, Джексон, Нелли, Калла, Мэй, Джеймс, Соломон, Харриет, Сью, Натан. При каждом имени дополнительная запись – дата или дата плюс сумма в долларах: смерть или продажа, поняла Лина.

Лина перевернула страницу и увидела еще один список, на этот раз без имен и названий. Только: мальчик, девочка, x, мальчик, мальчик, x, x, девочка, x, девочка, x, x, х, мальчик, мальчик, девочка, x. И рядом с каждой записью одна и та же дата, написанная дважды, через тире. Рождение и смерть. В один день. Все записи за тринадцать лет, и Лина сосчитала безымянных детей, рожденных Лу Энн Белл: семнадцать. Семнадцать выкидышей и мертворождений. Семнадцать беременностей. И наконец, последняя запись: «мальчик, 28 августа 1848 года…» без даты смерти.

Лина снова посмотрела на запись. Должно быть, это почерк Роберта Белла; все записи в этой книге были сделаны одной и той же рукой, с тяжелыми росчерками пера. Из документа стало ясно, что у Беллов не было детей, которые прожили бы больше нескольких минут после рождения. Неужели Роберт Белл просто забыл написать дату смерти? Был слишком расстроен? Этот ребенок родился, когда Лу Энн было тридцать девять лет, через два года после предыдущей записи, вероятно, неожиданная беременность, на которую она не надеялась. Возможно, они думали, верили, что этот последний, после череды умерших, выживет. Что у четы Белл наконец будет дитя.

А может быть, этого ребенка родила не Лу Энн?

Вернувшись к разделу о рабах, Лина поискала глазами ребенка-раба с такой же датой рождения. Нет, каждый ребенок, рожденный кем-то из рабынь, был записан по имени и с датой рождения под отдельным заголовком «Пополнение». Рядом с именем каждого ребенка стояло имя матери и дополнительные пометы. «Лотти, 1813 год. Хэп, родился в 1839 году, умер (ужален пчелой) в 1851 году». Последний ребенок родился в Белл-Крике в 1842 году у Каллы и умер в том же году. Рядом с именем Джозефины никаких детских имен не было.

Лина проверила свои выписки из писем Доротеи Раундс. Какова была дата письма, в котором упоминалась Джозефина? «Вчера вечером к нам пришла девушка. На сносях». Когда же появилась эта девушка?

Доротея написала своей сестре Кейт 28 августа 1848 года, в тот же день, когда у четы Белл родился ребенок. Лине стало жарко, ее пульс участился.

Готовая родить, Джозефина пришла в сарай Раундсов и ушла ночью. На следующий день в Белл-Крике родился ребенок. Лина не верила в совпадения, в удачу; теперь она точно знала, что ребенок Джозефины родился в Белл-Крике и что Роберт Белл записал его рождение.

Лина еще раз просмотрела остальные страницы: там не было никаких записей о смерти или продаже ребенка. Что же случилось с мальчиком?

Лина читала, что после смерти Лу Энн Роберт Белл недолго оставался в Белл-Крике. Он быстро женился на местной школьной учительнице, объявил себя банкротом, покинул штат Вирджиния и поселился в Луизиане. Но что случилось с людьми, которые жили с ним в Белл-Крике?

Лина поискала последнюю запись в фермерской книге. Дом, товары, рабы и все прочее имущество были проданы господину судье Стэнмору из Стэнмор-Хилла 10 ноября 1852 года.

И сегодня именно семья Стэнмор сохранила контроль над Белл-Центром, поместьем Белл, живописью Белл – наследием всего купленного у Роберта Белла.