Рабыня

14 августа 1848 г.

Дорогая Кейт,

Прошло почти 24 часа с тех пор, как я написала свое последнее письмо, а у нас уже все изменилось. Вчера, когда я высказывала тебе свои страхи, строки, Альфред и ловец рабов уже вернулись на ферму Гилкесона, и Альфреда забили до смерти. Он не сказал ни слова до самой смерти, молчал, как могила, и даже не кричал под ударами. Отец узнал это от надсмотрщика Гилкесонов, который сам руководил поркой. Мы не раскрыты, мы можем продолжать действовать, это наше единственное утешение. Все остальное – просто трагедия, истинная и беспощадная. Конечно, Гилкесон не верит, что этот пример ослабит стремление негров к свободе. Наказание, назначенное бедному Альфреду, не поможет отвадить других от побегов. Это только укрепит их решимость. Такие люди, как мистер Гилкесон или мистер Стэнмор, не догадываются, как сильно рабы стремятся сбросить кандалы и иго. Конечно, живя так, как они, владыки своих личных королевств, где ни один голос им не перечит, невозможно представить, что такое жизнь без свободы. Мы-то с тобой можем это представить, не так ли, Кейт?

Сегодня я рассказала Сэмюэлу о нашей работе. Я не спрашивала у отца разрешения, и даже сейчас он не знает, что известно Сэмюэлу. Возможно, это было глупо с моей стороны, возможно, потом папа будет ругать меня за это, но нам отчаянно нужен еще один помощник. Сэмюэл может бежать вперед и предупреждать владельцев следующего безопасного жилья, он может приносить припасы, нужные беглецам в пути, он может делать множество полезных дел, ради которых мы с папой бегаем туда-сюда всю ночь напролет. Сэмюэл вытаращил глаза, когда я рассказала ему, как впервые увидела человека в сарае и отца с молотком, и еще о недавних ужасных событиях и нашем благословенном освобождении от подозрений. Он не задал мне ни единого вопроса, только серьезно кивнул. Возможно, это было слишком для него, услышать столько за один раз, да еще я была в таком состоянии, плакала и прочее. Сэмюэл хороший мальчик, я очень верю в него, в то, что он поддержит нас. Мы должны продолжать действовать в еще большей тайне, чем раньше.

Твоя обожающая сестра,

Дот