Рабыня черных скал

Зверь вернулся во дворец на рассвете. Не стал идти в свои покои, чтобы не разбудить ее… А может еще по какой– то причине… Ее присутствие пьянило его, не давало трезво мыслить, а сейчас мозги были нужны больше, чем когда– либо…

Зашел в тронный зал. Его тяжелые шаги отдавали гулким эхом, отражающимся от стен. Посмотрел на трон, такой же темный, угрожающий, как он сам… Тот словно молчал в отступающей черноте ночи, затаившись в ожидании решения своего господина– занять его или нет. Его отлили из черной руды железа, добываемой на острове… Говорят, не было металла крепче и устойчивее… Оружие из него не ржавело, не тупилось и не ломалось даже со временем… Вот бы и с человеком так же – стать таким жестким, что ничто бы тебя не могло сломить…

– Меня ждешь?– спросил Эмиль, не поворачиваясь. Он знал, что Адрастос единственный знал о его приезде. Сейчас он стоял в темноте. Наблюдал.

– Не троном же я твоим пришел любоваться,– ответил с усмешкой, но с некоторой паузой.

– Как она?– спросил после некоторого молчания, как– то глухо, скрепяще Эмиль…

– Плохая новость– она готова бежать со мной… Хорошая– попросила тебя не убивать…– снова усмешка в голосе… Для военачальника происходящее, казалось, было игрой. Для Эмиля– очередным ударом в сердце…

Значит, его опасения подтвердились…

– Что обещала за помощь в побеге?– Эмиль хотел произнести вопрос спокойно, а получилось скрепяще, глухо…

Эмиль все еще стоял к Адрастосу спиной, но даже так Эмиль чувствовал, как растянулись его губы в улыбке– усмешке, как появились игривые ямки на щетинистых щеках, а в уголках светлых глаз образовались морщинки, словно лучи расходящиеся от блестящего азартом взгляда.

– Стать моей… – даже не колебался. Отрезал безжалостно.

Руки Эмиля сжались в кулаки, натянув вены, как тетиву.

– Кто она, Зверь? Кто эта женщина?

– Моя наложница…

– Кто она была в той жизни? Пока не встретила тебя… Она не простушка… И даже не высокородная.. В ней есть что– то… Манящее… Сакральное…

Теперь Эмиль обернулся на друга. Посмотрел недобро, жадно.

– Ты трогал ее?

– Нет, конечно,– ответил Адрастос, смотря в глаза Зверю, не колеблясь,– как мы договаривались. Просто поговорили…

Эмиль кивнул, промолчав.

– Докладывай мне обо всем, Адрастос. Считай это главной своей задачей. Сам встречи с ней пока не ищи. Если она попытается выйти с тобой на связь, скажешь…

– Зачем это тебе, Зверь?– снова спросил военачальник,– вокруг тебя столько женщин… Да и она ведь тоже твоя… Какая разница, что она думает. Главное, что ты имеешь ее тело…

Зверь хмыкнул, чуть заметно кивнув головой, словно размышляя над словами Адрастоса.

– Как Кларисса?– перевел вдруг тему Зверь.

– Кларисса? Нормально. –несколько рассеянно ответил Адрастос,– нежна и податлива. Спасибо за подарок…

– Рад, что ты доволен… Хочешь, забери еще кого– нибудь из «сада развлечений», если приглянулась. Я щедр, Адрастос, ты знаешь…

Подошел вплотную к военачальнику. Снова заглянул в глаза и внезапно со всей силы ударил его по носу.

Тот даже не вскрикнул. Резко схватился за переносицу, пытаясь остановить брызнувший поток крови.

– До определенного предела щедр… Не забывайся, друг мой,– похлопал по плечу,– и не ври мне больше… Если еще раз хотя бы один твой палец коснется даже сантиметра ее кожи, я отрублю тебе руки по локоть… Понятно?

Адрастос улыбнулся, шмыгая окровавленным носом. Теперь обе его руки, поднятые к лицу, были в крови.

– Более чем, Зверь,– ответил, сохраняя бодрость духа,– могу идти?

Эмиль молча кивнул, чуть усмехнувшись. Недобро.

– Пусть Кларисса тебя утешит сегодня ночью…

– И тебе удачи в любви, Эмиль,– сказал уже в дверях, обернувшись на правителя.

Иллирия почувствовала его приход сразу, даже сквозь сон. Ощутила нежное, почти невесомое прикосновение к коже. Теплое дыхание у самого лица, словно он колебался, целовать ее или нет.

Ее рука сама потянулась к его лицу. Осторожно тронула, вызвав у него непроизвольное желание опасливо, недоверчиво дернуться… В этот момент он был похож на дикого зверя, который не поверил внезапной ласке.

– Почему не спишь?– спросил хрипло, слишком резко, царапая бархатную тишину ночи.

Насторожилась. Мог ли он что– то знать? Догадываться… Шпионы донесли? Едва ли…

Иначе бы уже ее растерзал…

– Ждала тебя…– вырвалось у нее внезапно.

Эмиль придвинулся к ее лицу, выдохнул в губы.

– Врешь ведь…

Иллирия вгляделась в очертания его мощного тела, в горящие даже во мраке глаза. Одержимостью, желанием, болью…

Да, в его взгляде была боль… И ей снова почему– то стало его жаль из– за этой боли…

– Удивишься, но не вру… Холодно без тебя…– всхлипнула, придвинувшись к горячему телу, несмотря на то, что это она лежала в тепле перины, а он все еще не снял свой походный костюм, от которого пахло зябкой прохладой улицы, мхом и дождем. Нежно поцеловала в шею.

– Лира… Что ты творишь…– прошептал сипло,– лгунья… Наглая лгунья…

– Тронь меня… Там…– шепчет в ответ, сама опускает его руку себе между ног. Выгибается призывно.

Он чувствует ее влажность. Вздрагивает. Снова трогает. И снова из ее груди вырывается всхлип.