Рабыня демонов в академии магии

Прикосновение обнаженной грудью к его груди заставило девушку застонать. Мэл стиснул ее бедра, подцепил край кружевных трусиков.

— Сними, — снова попросила Тася, ерзая от нетерпения.

— Это не так просто, — пробормотал демон, пытаясь отцепить пажи от чулок.

Она попыталась было помочь, но Мэл мягко отвел ее руки. По его лицу пробежала хитрая улыбка, демон потянулся куда-то за спину Таси. Мгновением позже узкое лезвие канцелярского ножа вспороло белое кружево сначала с одной, потом с другой стороны, оставляя на Тасе только пояс и чулки.

Ему всегда нравилось, когда она оставалась в чулках. Особенно белых, как сейчас.

Тася выгнулась, бесстыдно выпятилась ему навстречу и застонала от восторга, когда демон вошел в нее.

— Да! Да! Еще! — вскрикивала она каждый раз, когда он врывался в нее мощными резкими толчками.

Все смешалось. Не было границы между «она» и «он», осталось только «мы». Наслаждение, разделенное на двоих, стало даже не вдвое, в десять раз слаще. И Тася всхлипывала, обнимала Мэла и умоляла его не останавливаться.

Совместный оргазм был настолько ярким, что оглушил и обессилил. Демон с громким стоном ткнулся лбом ей в плечо и замер, тяжело дыша. Тася все так же прижималась к нему, обнимая руками, обхватывая ногами.

Страсть ушла, остались нежность и волшебное ощущение близости. Из-за слияния все ещё трудно было отделить его чувства от своих.

— Тебе хорошо? — нерешительно спросила Тася.

Он поднял голову. Отвел с ее лица промокшую от пота прядь волос, поцеловал в нос, улыбнулся:

— Хорошо. Ты же сама должна слышать.

— Я не знаю… пока не привыкла. А ты всегда так чувствуешь меня?

— Всегда. И не только тебя. И не только я.

— Ох…

Вспомнились насмешливые слова Раума. Беловолосый не догадывался, он знал. Все тайные движения ее души, знал о возбуждении, которое она ощущала от постыдных приказов и собственного рабского положения. Тася залилась краской и зажмурилась. Смотреть на демона было стыдно.

— Не надо, — попросил Мэл. — Не знаю, чего ты стыдишься, но не надо. Ты чудо. Как маленькое солнце.

Даже не открывая глаз, она ощутила исходящие от него восхищение и нежность.

— Ну, посмотри на меня.

Девушка послушалась.

— Твоя душа прекрасна, — очень серьезно сказал он. — На самом деле мы обычно закрываемся. Особенно в толпе. Иначе можно слететь с катушек и начать убивать. От большинства людей исходит столько грязи. Твои эмоции рядом с обычными человеческими, как чистейшая родниковая вода рядом с мутной застоявшейся жижей. Не надо стыдиться. Разделить их с тобой — счастье.

— Я думала, для этого нужен секс.

— Секс просто вызывает более яркие чувства. Не такие серые, как обычно у людей. Кроме того, это традиция — питаться через секс, — он напрягся. — Я старался не брать у тебя лишнего. Не обкрадывать. Ты мне веришь?

— Верю, — Тася нежно коснулась губами его щеки. Было так хорошо в его объятиях.

Так тепло и спокойно.

Демон сглотнул, словно набираясь решимости, и Тася кожей ощутила чужой страх. Тьма, терзавшая душу Мэла, снова подняла голову.

— Что-то не так?

— Ты останешься со мной?

Она обняла его, прижимаясь теснее.

— Конечно!

Мэл выдохнул, ощущая почти физическое облегчение и все еще боясь поверить в собственное счастье. И рискнул задать второй вопрос.

— Выйдешь за меня?

Он понял, каким будет ответ ещё до того, как услышал его. По тому, как Тася напряглась, пытаясь отстраниться. В палитре ее чувств вспыхнули растерянность, протест и вина.

— Не хочешь, — с горечью отметил Мэл.

— Прости… это слишком сразу, — девушка жалобно посмотрела на него. — Мне нужно время. Не сердись, пожалуйста.

Как он мог на нее сердиться?

— Хорошо. Я спрошу тебя снова через месяц.

— Через три! — быстро ответила Тася. И опять испуганно взглянула не обиделся ли он.

Не обиделся. До нее долетел только отголосок грусти.

— Торгуешься?

— Торгуюсь.

— Хорошо, через три, — он поцеловал ее, нагнулся и подобрал платье. — Надо одеваться.

— А потом что? — спросила Тася, путаясь в крючках бюстье.

— Потом отвезу тебя в гостиницу, — его голос звучал вроде бы небрежно, но взгляд, которым демон смотрел, не оставлял сомнений: в гостинице все повторится. И не один раз.

Мэл потянулся за рубашкой, а Тася замерла, любуясь им. Он был такой смешной — растрепанный, без очков и строгого костюма. Такой близкий, понятный. Опять бросились в глаза шрамы на лопатках.

— Я расскажу, откуда они, — хмыкнул демон, застегивая рубашку, — если согласишься выйти за меня.

— А если нет?

Тогда унесу эту тайну с собой в могилу.

— Это манипуляция! — притворно возмутилась Тася.

— Ага. Я же демон. Мне положено заниматься манипуляциями и гнусно совращать человеков. Поехали скорее в гостиницу, ух как я тебя там совращу!

Тася изумленно моргнула:

— Мэл?! Ты только что пошутил?!

Да, точно! Совершенно точно — пошутил. Когда она последний раз слышала, чтобы он шутил?!

Никогда.

Он снова улыбнулся — чудесной, открытой и теплой улыбкой. Обласкал ее взглядом, прежде чем надеть очки, пряча себя настоящего от мира.

— Ради тебя я готов даже научиться танцевать.