Рад, почти счастлив…

– Ну? – произнесла она утомлённо.

Её тоску Иван чувствовал в себе – как свою вину и ошибку. Как-то ржаво, за всё цепляясь, било сердце, когда он смотрел на Олю, и требовало, чтоб он немедленно всем пожертвовал, всё починил.

– Я тут подумал на счёт ваших курсов, – сказал Иван. – Чёрт с ней, с работой. Отказаться от утра с Максом! Что же я, враг себе?

В тот вечер он вышел на балкон подышать и увидел во дворе под фонарём юную пару. По какой-то причине девочка упиралась, не хотела заходить в дом, хоть парень и тянул её за руку, и даже взялся потом кантовать, упёршись в спину. Несколько минут дети ссорились, по-итальянски махали руками. Наконец, парень повернулся и, засунув руки в карманы, зашагал в сторону подъезда. Девочка ещё погоревала и двинулась вслед за исчезнувшим в подъезде героем.

«Похожа на Машу», – беспечно заметил Иван и, глядя ей вслед, прикинул, сколько времени прошло с тех пор, как Костя приходил к нему в офис. Сперва он считал машинально, не понимая толком, чем занят, и для чего. Вдруг сновидческий ужас сковал его – как будто бы он оставил ребёнка на вокзале, у киоска с мороженым, а сам побежал в кассу, но забыл и уехал один. И вот теперь, много дней спустя, нёсся назад в безумной надежде, что ребёнок ещё ждёт его там. Если же нет…

Большим мёртвым шагом Иван пошёл по дому – искать мобильный. И куда только зашвырнул? На окошко? На пианино? Забыл у бабушки? Позвонив с домашнего, он обнаружил свой телефон в кармане куртки, и сразу же вызвал Костин номер.

Абонент был «недоступен».

Тогда, собравшись, внутренне приготовившись к испытанию, Иван пошёл на кухню и за кружкой чая попытался восстановить по мелочам тот разговор на скамейке у офиса – когда, единственный раз в жизни, он отказал Косте в участии. Ничего, кроме «тачки глины» и «колеса обозрения», не шло ему на ум.