Рад, почти счастлив…

– Ну как, поговорили? – спросила Ольга Николаевна, когда её сын вошёл в дом.

– Да в общем, нет. Просто прогулялись. Купили «кордеамин»… – отозвался Иван, улыбаясь самой безмятежной за последние годы улыбкой.

– Какой «кордеамин»! Я тебя о конференции спрашиваю!

Иван посмотрел на маму обескуражено, понемногу припоминая, о чём она ведёт речь.

– Мама, я забыл! – наконец произнёс он. – Вылетело начисто! Как считаешь, надо, наверное, извиниться, или уже всё равно?

Схватив мобильный, он нашёл номер своего научного руководителя и позвонил.

– Дело в том, что я тут встретил… – объяснялся он, – совершенно вылетело из головы!… Нет, конечно, не ерунда, а свинство! Но я подумал – это и к лучшему. Не надо никакой конференции. Мне кажется, то, чем мы в институте занимаемся, это и вообще нехорошо, потому что уводит человека от ясной мысли и доброго дела в какие-то заросли…

Выслушав ответную реплику, Иван зажмурился, извинился ещё раз и нажал «отбой».

Ему было стыдно, но не слишком.

– Ну, и кого ж ты встретил? – спросила Ольга Николаевна, когда он договорил.

Иван посмотрел с удивлением, не выйдя еще из разговора.

– Ты сказал «я тут встретил». Кого же? – Ольге Николаевна хотелось блеснуть проницательностью, но она боялась ошибиться. Главная её версия была – в Москву прилетела Бэлла.

– Собаку! – неожиданно ответил Иван.

– Собаку? И что?

– На бульваре встретил собаку. А потом мы с Мишей пели псалмы.

– Какие еще псалмы? – начинала сердиться Ольга Николаевна.

– Обыкновенные! – сказал Иван, смеясь над мамой. – Во славу Божьего мира! И зря вы все меня стыдили – нет никакой ошибки. И не надо никуда дёргаться. Так и буду жить, как жил, ясно? – заключил он.

– Господи, что же это такое! Не человек, а несчастье! – воскликнула Ольга Николаевна, и Иван, успокоенный, вольный, пошёл к себе за компьютер. Сегодня ему ещё предстояло трудное дело – написать Бэлке.

Собственно говоря, ничего судьбоносного он не сообщил ей в своём послании. Извинился, что зря потревожил с венскими культурологами. Сказал, что намерен бросить, потому что их научный труд сильно проигрывает в человечности любой собаке. Не удержавшись, написал и о «яслях».

Ему казалось, нескольких правдивых фраз должны всё объяснить ей.