Рад, почти счастлив…

«Что мне делать? Вот влип!» – между отчаянием и смехом думал Иван. Над водой пахло мать-и-мачехой – сладким ветром с полян. Хотелось скорее доплыть до берега и вернуться домой, с тем, чтобы всю оставшуюся жизнь прожить ясно, ни единым словом не ввязываясь в полемику о долгах и смыслах.

К сожалению, вот так, запросто, взять и уплыть он не мог. Женя ждал, что он скажет. Вместе с ним ждала земля, ждали тающие арктические льды, бедственные леса и водоёмы, несокращённые вооружения и неизученные вирусы, глупые подростки и Фолькер с больной головой. Все ждали, когда же Иван даст ответ и отпустит Костю заняться их нуждами.

– Знаешь что? – произнёс Иван. – У каждого человека своя совесть. Ты действуешь по своей. Но я-то не могу по твоей. Ты ведь это понимаешь?

– Да! – отозвался Женя. – Ну, до свиданья тогда, – и быстро зашёл в рубку.

Иван взялся за весла и поплыл назад, к пристани. Сердце стучало громко, как по железу, и казалось, всё, что он выбрал в жизни – выбрал неправильно. Но самое страшное – оказывается, он выбрал неправильно ещё и за Костю!

Физическим трудом избывая чувство вины, Иван продвигался вверх по течению. Парень в зелёном платке – волшебное напоминание об Андрее – всё ещё возился на своей яхте. Он взглянул на Ивана и, шагнув в рубку, дал гудок. Это было приветствие собрату по речным путешествиям. Иван бросил весла и ответно махнул рукой. И сразу стало свободно на сердце. Женина пуля прошла мимо. «Не зацепило!» – понял он.

На берегу Иван привязал лодку, чудом вспомнив, забрал у вахтёра мобильный и пошёл по протоптанной вдоль канала весенней тропке – в город.

Во дворе дома он встретил консьержку из своего подъезда. У неё была большая беда – на прошлой неделе она поскользнулась на мокром полу и сломала руку. Зато была и радость – внучка собралась замуж, и парень хороший, заканчивает институт, работает.

Иван выслушал её со вниманием, охотно принимая лекарство случайного разговора, и домой вернулся спокойный, любовно лёгкий.

Дома он вынул из холодильника апельсины, яблоки и к пробуждению мамы «надымил» в соковыжималке мутного оранжево-зелёного сока. В кофеварку засыпал кофе. Что ещё полагается к завтраку? Овсянка, подсушенный хлеб. «Вот так, – думал он с удовольствием, – овсянка и кофе везут на себе жизнь, как душу везёт тело». Иван накрыл всё, что может остынуть, и отправился к дверям маминой спальни, пошуметь чем-нибудь, чтобы она проснулась.