Рад, почти счастлив…

Раз в неделю или две Ивану звонил Андрей и соблазнительно описывал зимний юг, где теперь у него был дом и земля с апельсиновыми деревьями. Ему хотелось, чтобы Иван приехал и одобрил покупку. Наслаждаться достигнутой целью без одобрения Андрей не мог. А Иван не мог предоставить ему искомое.

Между двумя этими берегами – сочувствием к другу и честностью перед собой – Иван шёл по воде и ощущал себя неуютно.

Не без досады, он листал на компьютере присланные Андреем пейзажи местной зимы – синее море, туманные скалы и бледный оранж цитрусовых плодов в массе зелени. Готовое совершенство природы, над которым не надо трудиться, вроде вилл «all inclusive», что продают вместе с мебелью. За совершенство русской земли каждый год ведётся мучительная борьба – сколько уходит жизни, пока на реках с трудом разломится лёд, пока земля впитает грязные лужи снега и палки рощ оживут под солнцем! Так нет же – этот труд не для Андрея! Подайте ему январскую мелодраму на плюс пятнадцать!

Однажды в довольно бескомпромиссной форме Иван изложил свои мысли маме.

– Ты стал как-то слишком прямолинеен, – остерегла его Ольга Николаевна, – всегда заранее знаешь, где правда. А ты взгляни беспристрастно, постарайся понять человека – что за любовь его держит? Может там и правда есть, что любить? Как никак, Средиземноморье подарило нам классическое искусство. Или тебе теперь и Рафаэль плох, раз он не стал выразителем межсезонья?

– Нет, Рафаэль хорош, – признал Иван. Ему нравилось, как ловко мама защищает Андрея – потому, наверное, что сама недавно была беглянкой.

– Вот увидишь, со временем он будет жить, как святой, – продолжала Ольга Николаевна. – Поймёт красоту, полюбит землю, будет занят простой работой. Женится на местной. Родят, по меньшей мере, троих. Не в этом ли благодать? Какая разница, где её достигнуть.

– Но, между прочим, вся эта святая жизнь требует больших материальных затрат, – заметил Иван. – А если бедно, то получается как-то нерадостно. Невесёлая святость. Святость ведь должна быть весёлой, мама? – он взглянул на неё с улыбкой. – А хотя вот посмотрим, лет через десять…

И, помолчав, оценил, какое это приятное чувство – иметь достаточно времени, чтобы прочесть эту «книгу».