Ради любви

— Мы, провинциалки, говорим «стервозной» или «невменяемой».

— Давай, Лив. Прими мои извинения и скажи, что вернешься в ресторан. Мне кажется, мы сможем помочь маме выбраться.

Ливви глубоко вздохнула:

— Я уже помогала маме. Пять лет. Работала в ресторане и выслушивала ее мнение обо всем, начиная с моей прически и заканчивая обувью. Неудивительно, что мне понадобилось столько времени, чтобы встретить достойного парня. — Она подалась вперед. — В настоящее время я жена. И дорожу своим браком. Мне надоело быть сначала Десариа, а потом всем остальным, с этим пора кончать.

— Ты хочешь начать новую жизнь, — спокойно заметила Анджи.

— Вот именно.

— Ты не могла бы дать мне совет?

— Ты просишь моего совета?

— В последний раз. Возможно, я ему и не последую. — Она достала из сумки блокнот.

Ливви рассмеялась:

— Читай свой список.

— Откуда ты знаешь?..

— Ты начала составлять списки в третьем классе. Это меня ужасно злило. — Она улыбнулась. — Мне надо было самой составить несколько списков.

Анджи никогда не слышала от сестры настолько близких комплиментам слов. Она протянула ей блокнот.

Ливви быстро его перелистала. Сначала на ее губах появилась улыбка, когда же она подняла глаза, то едва сдерживала смех.

— Ты хочешь сделать все это? Ты разве не знаешь нашу маму? Эта женщина больше тридцати лет не меняла украшения на елке.

Анджи вздрогнула. Это была правда. Изменения будут встречены в штыки.

— Что бы ты сделала в первую очередь?

Ливви просмотрела список:

— Этого здесь нет.

— Чего?

— Прежде всего надо взять новую официантку. Роза Контадори работала у нас еще до твоего рождения. За то время, пока она принимает заказ, можно научиться играть в гольф. Я постоянно ее ругала, но… — Ливви пожала плечами.

Анджи не могла не согласиться с сестрой.

— Что еще?

— Много чего. Начнем с главного. — Ливви подалась вперед. — Но прежде всего, могу я быть откровенной?

— Конечно, нет. — Анджи попыталась улыбнуться.

Ливви разглядывала свои руки:

— В последние годы ты… занималась только собой. Я не хочу сказать, что ты была эгоистичной. Желание иметь ребенка, а потом смерть Софи… сделали тебя… замкнутой… Какой-то отрешенной.

Это была правда.

— Мне казалось, я вишу на ниточке, а внутри меня дыра.

— Так или иначе, ты упала. Возможно, настало время оглядеться. Работа еще не все.

Анджи сглотнула:

— Ты права.

— Возможно, настало время помочь кому-то другому.

Анджи думала об этом. Она сразу же представила себе девушку, которую видела на стоянке перед супермаркетом «Сэйфуэй». После того как она помогла девушке, Анджи стало легче. В ту ночь она спокойно спала до утра.

Может быть, в этом и кроется ответ. Помочь кому-нибудь другому. Она почувствовала, что улыбается:

— По понедельникам я свободна.

Впервые в жизни Лорен проснулась с ощущением полной безопасности. Руки Дэвида крепко обнимали ее. Она наслаждалась этим ощущением, думая о том, что, когда выйдет замуж, так будет всегда.

Она долго лежала, наблюдая за спящим Дэвидом. Наконец освободилась из его объятий и вылезла из кровати. Ей захотелось приготовить ему завтрак и подать в постель. Она нашла его длинную футболку, натянула на себя и спустилась вниз.

Кухня была восхитительной — сплошь гранит и нержавеющая сталь. Она нашла все, что требовалось для яичницы с беконом и оладий. Приготовив завтрак, она отнесла его в спальню на красивом подносе.

Дэвид сидел на постели, зевая.

— Наконец-то, — сказал он. — А то я начал беспокоиться.

— Как будто я тебя когда-нибудь бросала.

Устроившись около Дэвида, Лорен поставила поднос рядом.

— Выглядит замечательно, — поцеловал он ее в щеку.

За завтраком они говорили об экзаменах, о футболе, о школьных сплетнях. Дэвид рассказывал о «порше», который они с отцом реставрировали. Это было их единственное совместное занятие, и Дэвид с упоением говорил о часах, проведенных в гараже. На самом деле он рассказывал об этом так часто, что Лорен почти его не слушала. Она смотрела в окно, думая об их будущем. Лучше всего было бы учиться на казенный счет в каком-нибудь частном колледже. Университет Южной Калифорнии нравился ей больше всего.

К сожалению, он находился в восьми часах езды от Стэнфорда.

— …потрясающая кожа. Лорен? Ты слушаешь меня?

Она повернулась:

— Конечно. Ты говорил о двигателе.

Дэвид вздохнул:

— Да, час назад. Я знал, что ты не слушаешь.

— Прости. Я думала о колледже.

Он поднял поднос и поставил на большую тумбочку слева.

— Ты всегда беспокоишься о будущем.

— А ты никогда.

— Это ничему не поможет. — Он наклонился, поцеловал ее, и она забыла обо всем в его объятиях.

Анджи ехала на окраину города вдоль Тихого океана. Похоже, тот готовился к осеннему шторму. Белая пена прибоя разбивалась о серый песок. Небо было зловеще свинцового цвета. Дождь хлестал с такой силой, что щетки не успевали очищать стекло.

На Азейлеа-лейн, свернув налево, она оказалась на маленькой узкой улочке, которая когда-то была вымощена камнем. Организация «Помоги ближнему» располагалась в торце бледно-голубого особняка, который выделялся на фоне стоявших поблизости старых жилых автофургонов.