ним, то он предусмотрел бы опасность и смог бы защитить меня.
Однако в глубине души я понимала, что настоящая проблема
заключается в моей неуверенности и нежелании принимать себя такой, какая
я есть. У меня была целая ночь, чтобы подумать о том, как долго я носила с
собой свою неуверенность. Когда я была маленькой девочкой, я не понимала, что я другая, не понимала свое уродство, пока мой отец не вернулся домой
после одного особенно долгого отсутствия. Я вспомнила, как бежала, чтобы
увидеть его, и бросилась на него, обнимая. Была поздняя ночь, и я закатала
рукава своей льняной рубашки, чтобы было не так жарко. Отец осторожно
оторвал мои руки от себя, не сводя глаз с моего пятна. Сначала ужас в его
глазах смутил меня. Потом я поняла, что вид моего пятна вызывает у него
отвращение. С тех пор я каждый раз, когда он приезжал домой, следила за
тем, чтобы пятно было скрыто, чтобы он больше никогда его не видел. Но
это не помогло, и он не смог полюбить меня. Возможно, если бы я
показывала это чаще, он бы смирился и принял меня.
Может и с Беннетом так же. Как бы то ни было, но за эту долгую ночь
я пришла к выводу, что в первую очередь я сама должна была принять себя
со всеми недостатками и всем остальным, и только потом я могла ожидать, что люди сделают то же. Если я постоянно скрывала свое истинное «Я», если
мне было стыдно за то, каким меня создал Бог, то вполне логично, что и
другие тоже стыдились меня. Но если я перестала бы скрываться, если я
приняла бы всю себя, включая пятно на моей коже, это был бы первый шаг, чтобы показать другим, что им нечего меня бояться.
Услышав далекий крик, я открыла глаза. Лорд Питт и его люди
возвращались в лагерь. Переговоры закончилась. Беннет и Олдрик тоже
повернули лошадей и возвращались в Мейдстоун. Я с тоской смотрела на
высокие башни и крепкие стены крепости, желая оказаться там внутри. С
этой стороны массивная квадратная башня с четырехугольными башнями
выглядела внушительно. Несмотря на то, что я голодала в каменных стенах, по крайней мере, там я была в безопасности. Теперь мой шанс на спасение
заключался в отступлении в эту крепость. Мое сердце упало, и крошечная
надежда, за которую я держалась, исчезла, как туман над болотами. Они не
спешили мне на помощь. Я осталась одна. Мне придется столкнуться с этой
пыткой в одиночку.
Дрожь пробежала по моей спине.
Лорд Питт и его люди быстро собрались перед дровами, которые были
сложены вокруг костра. Серебряные монеты, которые Олдрик дал им вчера, были разбросаны среди бревен.
– Пора сжечь ведьму! – Раздался хриплый голос капитана Фокса.
Он стоял рядом с лордом Питтом на небольшом расстоянии от костра.
Один из охранников у подножия дерева начал подниматься к цепи, на
которой висела клетка, и рывками стал опускать мою тюрьму. Она ударилась
о землю с глухим стуком, от которого у меня перехватило дыхание. Когда он
подошел к дверце клетки, я заметила тревогу в его слегка скошенных глазах.
Никто из мужчин не хотел находиться рядом со мной, не говоря уже о том, чтобы прикасаться ко мне. Страх, который я видела на их лицах вчера, остался и сегодня. Они верили, что я ведьма, способная причинить им вред
или принести несчастье. Смогу ли я найти способ использовать их суеверия в
своих интересах? Может притвориться, что говорю заклинание? Или
произнести заклинание, которое заставит их разбежаться, и тогда я смогу
попытаться убежать?
Но я быстро отбросила эти мысли в сторону. Я больше не могла
притворяться ведьмой. Именно это и стало причиной неприятностей с
капитаном Фоксом. Я играла на его страхах, и посмотрите, куда меня завел
мой обман.
– Свяжите ее, – прорычал капитан Фокс, обнажая острые зубы, – чтобы
она не смогла наложить на нас заклятие.
– Если бы я действительно была ведьмой, я бы уже наложила чары на
ваш лагерь, – крикнула я в ответ. – Но, как видите, я ничего подобного не
сделала.
Охранник стал отпирать дверь. Она загремела, когда он распахнул ее
настежь. Я заставила ноющее тело подползти к решетке и пролезла в нее. К
вчерашним пятнам грязи на моем красивом платье цвета лазурита
добавились пятна ржавчины и грязи от клетки. Я старалась не думать о том, как много на нем прилипло крови и человеческой плоти жертвы, которая
находилась здесь до меня. Мои волосы распустились, вуаль я сбросила в
клетке. Лента для волос была потеряна, и я даже не пыталась заплести их, и
теперь спутанные пряди беспорядочно падали мне на плечи и лицо. Я все
еще была в одной перчатке, другую потеряла и, вероятно, ее растоптали где-то в поле. Я не сомневалась, что выгляжу как ведьма. Но паника, которая
нарастала внутри меня, не позволяла мне смиренно идти на костер. Все мои
вчерашние добрые намерения – пожертвовать собой ради коллекции
Мейдстоуна и Беннета исчезли. Перед лицом груды мокрого дерева я
струсила.