Ради любви и чести (ЛП)

своего брата или его людей. Он никогда не оставит их сражаться в одиночку.

Он был человеком чести, и он поступит благородно, как всегда.

Старый стражник потащил меня к воротам, подальше от Беннета, хотя

каждый мускул в моем теле протестовал. Мне хотелось закричать долгое и

мучительное «нет». Но в груди у меня все сжалось.

Беннет повернул коня в сторону сражения и в последний раз кивнул

мне. В этот момент я заметила стрелу, торчащую в его броне, где наплечник

крепился сзади к кольчужному вороту. Он был ранен. По серебряной

пластине на его спине уже расползался багровый след. Я протестующе

вскрикнула, но Беннет не обернулся. Он опустил голову и пришпорил своего

зверя. Он ехал навстречу своей смерти.

И я поняла – его поцелуй был прощальным.

Глава 19

Я легко нашел Олдрика и бросился в рукопашную рядом с ним, защищая и прикрывая его, как он меня, когда я увозил Сабину. Наша

внезапная атака дала так необходимое нам преимущество, чтобы освободить

ее. Но теперь армия лорда Питта перегруппировалась и вступила в битву в

полном составе. Мы были в меньшинстве. Наши люди сражались так храбро, как только могли в этих условиях. Я не знал, как долго продержусь из-за

потери крови и как долго смогу держать меч. Рана от стрелы в плече сильнее

болела, а рана на бедре сильнее кровоточила. Я не помнил, когда меня

ранили в бедро, но сделали это опытные солдаты, знающие слабые места в

рыцарских доспехах. Олдрик тоже был ранен – кровь стекала из раны на руке

возле локтя. Окинув беглым взглядом поле сражения, я видел, что наша с

каждой минутой уменьшающаяся армия теперь полностью окружена. Когда

кольцо из людей Питта затянется туже – это вопрос времени, и тогда мы

падем один за другим.

– Надо отступать? – Крикнул я Олдрику.

Он бросил взгляд назад:

– Я пойду вперед и попробую отвлечь их.

Я понял его. Он пожертвует собой и даст мне несколько драгоценных

секунд, чтобы попробовать прорваться. Лорд Мейдстоуна – ценная мишень.

Солдаты будут соревноваться друг с другом, чтобы убить его первым.

– Нет, – сказал я, отражая меч слева.

Потом булавой отразил атаку с тыла. Но с каждым новым движением

меня пронзала жгучая боль от ран. Если необходимо действовать, то только

сейчас.

– Я отвлеку внимание, – крикнул я.

Олдрик покачал головой:

– Я тот, кто развязал эту войну. Я буду тем, кто положит этому конец.

Вздох разочарования готов был вырваться из меня, но мне пришлось

пригнуться, чтобы избежать удара пикой, нацеленной мне в горло и,

замахнувшись булавой, я ударил ею по крупу лошади, заставив ее отбежать в

испуге.

– Тебя ждет девушка, – крикнул Олдрик.

– Ей будет лучше без меня.

Я ненавидел себя за то, что отверг ее в тот момент, когда она

нуждалась во мне больше всего. Я не заслуживал такой девушки, как она. И

никогда не буду ее достоин. Хотя я и любил ее, но понимал, что она никогда

не будет моей. Возможно, поэтому я искал смерти, чтобы не жить без нее.

Теперь я лучше понимал, что чувствовал Олдрик, возможно, даже до сих пор

чувствует, после того, как потерял жену и ребенка.

– А теперь иди, – крикнул Олдрик.

Он поставил лошадь на дыбы, расчищая дорогу и не давая мне

возможности протестовать. Затем бросился вперед, ворвавшись в самую

гущу врага. Мне хотелось закричать, пойти за ним и вытащить оттуда. Но он

был уже слишком глубоко во вражеском кольце. За считанные секунды они

проглотили его и стащили с лошади. Нельзя было допустить, чтобы его

жертва оказалась напрасной. Я развернул лошадь и стал выводить ее. К

моему облегчению мои люди последовали за мной, очевидно поняв меня. Я

прорвался сквозь ряды лорда Питта, образовав брешь для нашего

отступления. Только достигнув внешнего периметра, я осознал, что мы не

встретили никакого сопротивления – крики битвы и лязг оружия стихли.

Если не считать стонов умирающих, над полем воцарилась жуткая тишина.

Пот и кровь стекали по моей спине под слоями доспехов и кольчуг. Я

чувствовал слабость и головокружение. Мне пришлось намотать поводья

вокруг перчаток, чтобы не упасть с седла. Хватит ли мне сил добраться до

стен Мейдстоуна в сознании? Нужно было спешить. Но что-то в этой тишине

заставило меня остановиться. Усилием воли я бросил взгляд через стрелу, все

еще торчащую из моего плеча. Бой остановился. Люди лорда Питта опустили

оружие и смотрели вдаль горизонта. С огромным усилием я проследил за их

взглядами. К нам на огромных боевых конях скакала целая армия.

Возглавляли ее три рыцаря. Рыцарь, который ехал посередине, был выше тех, что ехали по бокам от него. Но не его царственная осанка, а герб на знамени

заставила меня выпрямиться – белый крест.

Это был мой наставник, брат Верховного короля, самый благородный

рыцарь в стране – герцог Ривенширский. В двух мужчин, сидевших по обе

стороны от него, я узнал своих лучших друзей: сэра Коллина и сэра Деррика.