Ради тебя

— Возможно. Но небо для него всегда стояло на первом месте. К сожалению, с мужчинами такое часто случается. Вы выбираете фетиш и всю свою жизнь ему посвящаете, чтобы в итоге… Не знаю, что там в итоге должно быть. Мне кажется, мало хорошего, а фетиш, в конце концов, вас предаёт. Правда, могу и ошибаться, я же всего лишь женщина.

— С чего вы сделали такие выводы? — негромко поинтересовался брюнет.

— Сужу, исходя из собственного опыта, — пожала плечами Тильда. — Папа жил своими изобретениями, дядя — идеей возвращения былого величия Крайтам, Карт — небом. Готова спорить, что ваш бог — это служба.

— А чего же хотите вы?

— Ну я женщина, существо примитивное. Мне подавай простые радости: семья, дети, дом. Красивый фарфор в буфете, горящий камин, тёплый плед. Или, вот, цветущая вишня, — Тиль потянулась, наклонила ветку, но цветы срывать не стала, подержала и отпустила дерево. — На счёт Карта вы тоже ошибаетесь, он совсем не подкаблучник.

— Вот по этому поводу позвольте мне остаться при своём мнении.

— Как вам угодно, господин Арчер, — мило улыбнулась Тиль, глянув через плечо. — Только вот с гиканьем голову дракону срубить, а потом принцессу из башни выпустить — это легко и почти не требует усилий. Ну, разве что ещё доспехи начистить нужно, да белому коню копыта надраить. А вот всю жизнь за спиной простоять, чтобы, если беда случится, поддержать, появиться, когда в тебе настоящая необходимость есть, гораздо сложнее. Я так не умею, Карт может, а вы?

— Ну хорошо, уговорили. Ваш Крайт не подкаблучник, а идеал мужчины, — буркнул Арчер.

— О, прихотливая мужская логика! — снова улыбнулась Тиль. — Когда не можешь сразу найти достойного ответа, согласись с оппонентом, но так, чтобы он понял, насколько неправ — вот залог беспроигрышного диалога.

— Желаете и дальше обсуждать достоинства великолепного господина Крайта? — выломил бровь брюнет.

— Нет, не желаю, — покачала головой Арьере. — Так вы нашли бумаги?

— Нашли, — кивнул брюнет. — Правда, секрета тайника так и не открыли, мои бравые молодцы просто камин по кирпичу разобрали.

— И что же? — поторопила Тиль, не слишком понимая, что сейчас чувствует.

— А ничего, архива там нет. И не было.

— Но вы сказали, что бумаги…

— Старый Крайт хранил в тайнике письма. Переписку с вашей матерью. Но, думаю, о её содержании вы предпочтёте не знать.

— Расскажите, — всё-таки попросила Тильда.

— Как хотите, — пожал плечами Арчер. — Судя по письмам, после переезда в колонии госпожа Крайт честно пыталась стать примерной женой. Даже дочь, то есть вас, родила. Тем более что муж ей ни в чём не отказывал, сумел обеспечить весьма достойную жизнь. Но чего-то ей недоставало.

— Любви, как я понимаю?

— Ох уж эти женщины, — совсем не ехидно, даже как-то грустно усмехнулся Арчер. — Видимо, всё тоже воспитание не позволило вашей матушке любовника завести, внимания супруга явно не хватало, а память об упоительной связи с Берри не желала оставлять.

— Прошу вас, вы всё же о моих родителях говорите.

— Действительно. Приношу свои извинения, — коротко поклонился брюнет. — В общем, через какое-то время госпожа Крайт и ваш дядюшка возобновили переписку. Вот и вышел эдакий роман в письмах, растянувшийся больше, чем на десять лет. В конце концов, они решили воссоединиться, и Жасмин уговорила мужа навестить родину.

Арчер замолчал, стряхнул с рукава невидимую соринку, без надобности галстук поправил.

— Договаривайте, — решила Тиль.

— Как угодно. Госпожа Крайт наняла чертёжника и сняла с некоторых бумаг мужа копии. Она собиралась бежать от супруга, продать документы и жить с Берри безбедно до глубокой старости в любви и счастье.

— А я? Что она собиралась со мной сделать?

— Оставить отцу, — жёстко, даже злобно ответил Арчер. — Не спрашивайте меня о мотивах такого решения, о них в письмах нет ни слова. Полагаю, что она думала о вашем благополучии. Что ждало здесь дочь женщины, бросившей мужа и живущей с его же родственником?

— И снова всё делается ради пользы близкого, — усмехнулась Арьере. — Действительно, почему мы так редко-то спрашиваем, что сам человек пользой считает? Вроде бы правильно поступаем, даже собой жертвуем, а всё равно выходит не складно. И жертву никто не оценивает, и благодарить вроде бы не за что. Ну почему так?

— Полагаю, это риторический вопрос, — отозвался брюнет, доставая из кармана пожелтевший, сломанный на углах конверт. — В тайнике было ещё одно письмо старика, оно адресовано вам. Признаюсь, с его содержанием я ознакомился. Но только я.

— Там указано, где дядя спрятал архив? — спросила Тиль, не торопясь забирать конверт.

— Нет, об этом Крайт не написал ни слова.

— Так где же бумаги?

— Понятия не имею, — пожал плечами Арчер. — Может, вы теперь найдёте способ, как связаться с ушедшими к Небу? Тогда и узнаем. А сейчас мне, пожалуй, пора откланяться. Думаю, говорить о том, что я всегда рад оказать вам любую услугу, излишне.

— Взаимно, — согласилась Тиль, всё-таки принимая письмо. — Позвольте последний вопрос: всё же, почему вы так настойчиво пытались навязать мне роль любовницы?

— Помнится, слова «любовница» я не произносил.