Ради тебя

— Слушай молча и не перебивай, — приказала Тильда, возвращая Крайта на место. — Не видишь, я рассказываю? Ну вот, ты меня сбил, забыла, как эта порода называется! Такая серо-пегая собачища, я ещё говорила, что это не пёс, а настоящий леший. Ну, помнишь, у тётки Грега жила? Ты ещё везде с ней таскался, когда мы у них гостили?

— Волкодав? — осторожно предположил Карт.

— Точно, — довольно кивнула Тиль. — Вот он и будет. А я стану ужасно злиться, что ты позволяешь ему валяться перед камином, да ещё используешь вместо скамейки для ног, когда читаешь. В самом-то деле, пёс в саже пачкается и ковёр марает. Да и соседи сплетничают, каждому же не объяснишь, что вам обоим это дико нравится. Ну, когда ты на него ноги кладёшь.

— Подожди, это ты сейчас о чём? — Крайт чуть отстранился, пытаясь заглянуть в лицо Тильды.

— О твоей собаке, — обстоятельно пояснила Арьере. — Ты же такую хотел, ведь верно?

— Верно. Но Берри не разрешал щенка взять, говорил, за ним ухаживать некому.

— Ну вот видишь! — подытожила Тиль. — А тебя будет раздражать, что я повсюду расставляю цветы.

— Естественно, — фыркнул Карт, — так в доме, как на кладбище!

— Ты никогда ничего не понимал в уюте. В моде, впрочем, тоже. Потому и станешь вечно спорить с Жасси…

— А это кто? Твоя собака?

— Жасси — это сокращённо от Жасмин.

— Дурацкая кличка.

— А я всё равно её так назову, — упёрлась Арьери. — В конце концов, имею право сама выбрать имя для дочери.

— У нас будет дочь?

— У тебя только девочки родиться и могут, — убеждённо кивнула Тиль.

— Почему? Потому что я слабак? — улыбнулся ей в макушку Крайт. Ясное дело, доктор этого не увидела, зато почувствовала.

— Ты просто совсем не похож на отца наследника Крайтов, — заверила Тильда. — Зато на роль безумного папаши, отстреливающего кавалеров доченьки на подлёте, подходишь идеально. А вот опекун для Грега из тебя получится замечательный. И когда он заявит, что ни в какой кадетский корпус не собирается, поймёшь, не станешь на своём настаивать. Если же получится наоборот, не будешь ему помогать, но начнёшь от гордости лопаться. Молча, конечно. Карт?

Кузен ничего не ответил. Арьере приподнялась на локте, прислушиваясь к ровному дыханию, разглядывая спокойное расслабившееся лицо. Вроде бы Крайт даже улыбался.

— А ещё я буду тебя любить, — тихо-тихо шепнула Тильда, — всегда же любила. И уж, конечно, мне никогда больше в голову не придёт в этом сомневаться. Ведь ты не меняешься и не изменишься. Небо, я сама начала изъясняться, как героиня романов! — Арьере ткнулась носом в угол подушки, давя смешок, больше смахивающий на смущённый поросячий хрюк. — Только я всё равно тебя люблю.

Карт, не просыпаясь, шевельнулся, прижимая Тиль сильнее. И, пожалуй, это сейчас было единственно правильное, что он мог сделать.

[1] В. Шекспир, Отелло, венецианский мавр, перевод П.И. Венберга.

14 глава

По всей видимости, у господина Хлыща с утра выдалось хорошее настроение. Впрочем, может, он просто ради разнообразия решил побыть милым. Так или иначе, а прибыв без приглашения, да ещё внеурочный час, в дом вламываться не стал, смиренно дождался ответа в гостиной, кустов с собой не приволок, драгоценностей Короны тоже. И Когда Тиль из чистой вредности пригласила его по саду прогуляться, возражать не стал.

Правда, о своём желании досадить Арьере быстро пожалела — Арчер заметно прихрамывал, и трость ему явно не только модным аксессуаром служила, чего Тиль раньше не замечала. Но брюнет вроде бы неудобств не испытывал, улыбался довольным котом, потому и пришлось дальше гулять.

— Так что вас сегодня привело к нам? — поинтересовалась Тильда, убедившись: посетитель никакого желания объясняться, да и вообще заводить разговор не испытывает.

— Чистое любопытство, — учтиво пояснил Арчер и снова замолчал.

Не слишком ловко наклонился, сорвал нарцисс, деловито заправил цветок в петлицу — и дальше пошёл.

— Что же вас интересует? — снова не выдержала Тиль, дойдя до поворота дорожки.

Откровенно говоря, загадочность сего господина ей порядком надоела, да и визит казался слишком уж подозрительным: зачем прикатил? Неужели догадался о чём-то? А, может, просто знает то, чего не знает она?

— Да вот, решил выяснить, как далеко заходит ваше воспитание, — эдак легкомысленно отозвался Арчер. — Не знаете, почему у нас считается правильным видеть, но не замечать? Например, сейчас вы постоянно посматриваете то на мою спину, то на ноги, и ни о чём не спрашиваете. Или вас так заинтересовали мои стати?

— Возможно, это просто деликатность? — несколько раздражённее, чем позволяет вежливость, предположила Тильда. — А стати меня и впрямь не занимают.

— А по-моему, это просто ханжество. Присядем? — брюнет указал тростью на старенькую, да ещё и не успевшую просохнуть от утренней росы скамейку. — Признаться, я устал. Вы же будете снисходительны к калеке?

Арьере промолчала, послушно садясь на краешек облупившейся доски. Да и что в таком случае отвечать стоило: «Конечно, буду»? «Вы вовсе не калека»? «Убирайтесь в Ночь с вашими провокациями»?