Ради тебя (СИ)

- Во-во, похоже. А ещё: «Ты и так нас всех на сворке водишь, но чужая жена на то и чужая, что не твоя». Ну или как-то так. Тут-то Берри будто и прихлопнули, вмиг угомонился. И к племяннику своему чуть не в ноги кинулся: «Сколько хошь заплачу, имение тебе отпишу, только отдай жену! Люблю, - мол, - страсть!» А племяш его тихо-тихо так отвечает: «Не мне это решать, а ей. Как сердце подскажет, с тем и останется». Девка, которая на земле-то сидела, мигом рыдать перестала. На Берри - зырк! На муженька - зырк! Зырк-зырк, зырк-зырк, а потом в обморок - брык! - Мира так саданула кулаком по столу, что Тиль вздрогнула. - Старший-то Крайт её на рученьки подхватил и заблажил: «Никому мой цветочек не отдам!»

- Жасмин, - едва выговорила Тильда.

- Чегой-то? - икнула баба.

- Жасмин, а не цветочек. Так маму звали.

- Ну я и говорю, без разницы это. В общем: «Не верну, - говорит, - и вся недолга!» А девка в себя пришла и к муженьку тянется: «Увези, - бормочет, - силов моих больше нету!» Ну тот супружницу у Берри отобрал и только его видели. А я гляжу на Крайта-то и сердце кровью обливается! Ну перевернуло мужика, как есть перевернуло! В лице не кровинки, и рот кривой, ну точно удар хватил. После и вовсе завопил, да страшно так, завыл прям зверем! Вот тебе знак пресветлый, я аж юбки замочила! - Мира прижала кулаки к груди, дико выпучив глаза. - И братец его - ты ж помнишь, там братец ещё был - тоже перепугался. Кинулся к Берри, давай его успокаивать, тот и замолчал. Стоит, словно его здеся и нету. Потом отмер и так с улыбочкой: «Говоришь, чужая жена не моя, не купил? Всё вы мне попомните!» Ну и пошёл, да и я домой побегла. Такая жуть меня взяла, я даже мамке ни словечка не сказала.

- А дальше-то что было? - поторопил Доусен задумавшуюся, а, может, просто задремавшую Миру.

- Дальше уж про меня рассказ, - не слишком внятно, но бойко откликнулась тётка. - Сколько-то времени с тех пор прошло, племянник с жёнушкой своей гулявой, говорят, за моря подались. Младший братец Крайта и вовсе помер, а я совсем заневеститься успела. Тут-то меня Небо с Берри и свело. Много ли девке молоденькой надо? Здесь шепнул на ушко, там конфет дал - она подол и задрала. Да и то сказать: не работяга же какой, даже и не лавочник, а хозяин! Не чета, понятно дело, тем же Арьере, но ведь и землю, и дом, и доход имеет. Обходительный, опять же.

- Неужели вы вправду думали, что он вас в жёны возьмёт?

- И, милая, да не о чём я не думала! - басом хихикнула Мира. - Так уж сладко мы любились, что всё из головы вон! Это когда маменька приметила, как у меня пузо на нос лезет, да хворостиной отходила, так обратно в разом и вошла, токо поздно. Но про Берри ничего дурного сказать не могу, нет. Дом вот купил, да денег давал, чтоб не хуже других жила. Ко мне-то он после не ходил, а дитёнка навещал. Потому я честная женщина!

Тётка снова саданула кулаком по столу, да промахнулась немного - кружка покатилась, упала на пол, развалилась глиняными обломками в лужице вонючего пойла.

- Я одного понять не могу, - рассматривая осколки - почему-то они не острые получились, со скруглёнными краями - протянула Тиль. - При чём тут моя мама? Если я всё правильно поняла, с дядюшкой вы начали... встречаться уже после того, как родители уехали отсюда.

- А знаешь, как этот кобель меня звал? - ни с того ни с сего взвыла пароходной сиреной Мира. - Подделка, во как! Подделка и ничего боле. Я всё в толк взять не могла, чегой-то он. А потом добрые люди надоумили, глаза раскрыли: на мать я твою мордой походила. Да, видать, не слишком хороша оказалась. Я к Берри-то кинулась, так, мол, и так: «Люблю, а ты что ж, пёс шелудивый, со мною другую позабыть хочешь?» И ведь в голову не придёт, чего он мне ответил. Вот кого спроси, не додумается. А я скажу, всё скажу! «Десятка таких, как ты, не хватит, чтобы её забыть!» Ну скажи? Нет, скажи, по правде это иль как? И больше ко мне ни ногой. Я за порог, он к дочке, а ко мне ни-ни. И больше ничего не приносил, ни ленточки, даже вот такусенькой! Я же его люби-ила, всё сердце из груди по кусочку вы-ынула.

Тётка ткнулась лбом в сложенные на столе руки и завыла протяжно и тоскливо, на одной ноте, как весенний волк.

10 глава

Это место ничем не напоминало столичный аэродром - просто поле, с одного края распаханное и даже, кажется, унавоженное. И никакой охраны. Ну не считать же стражником мальчишку-солдатика, меланхолично подбрасывающего веточки в чуть тлеющий костерок. Какой из него охранник? Так, сторож, да ещё и не самый ответственный, умудрился же он оставить винтовку рядом с шасси самолёта, до которого, между прочим, шагов двадцать было, никак не меньше.

Тиль осадила нервно всхрапнувшую кобылу, спрыгнула в грязь - пропитанная влагой земля немедленно поехала под сапогом, поддалась желе.

- Совсем сбрендила? - рявкнул едва подоспевший Доусен. - Куда полетела? Так же шею в два счёта свернёшь! Знал бы, ни за какие коврижки не сказал, где эта железяка торчит.

- Мне нужно, - лихорадочно повторила Арьере.