Радиация

— Зачем ты это делаешь?

— Что? — спросила Рита, хотя уже знала ответ.

— Заботишься обо мне. Ты должна меня ненавидеть, как тот парень.

— Тот парень слишком много на себя взял, — раздраженно сказала Рита. — Не обращай внимания.

— Не могу не обращать, — грустно произнесла Амата. — Я ведь действительно устроила с друзьями тот пожар…

Рита положила руку ей на плечо.

— Это было давно, и, я уверена, тебя уже наказали.

— В том-то и дело, — голос Аматы стал еще грустнее, — что не наказали. Отец только покачал головой, а потом заплатил кому надо, и меня не трогали.

Рита вздохнула.

— Один из дурацких законов жизни: богачи и политики, а также их дети, всегда выходят сухими из воды.

— Ты меня осуждаешь. — Амата улыбнулась. — Правильно. Я вела ужасный образ жизни.

— Это не твоя вина, — с улыбкой сказала Рита. — Вы растете такими потому, что родителям нет до вас дела. Они окружают вас деньгами и властью, но не любовью. А ребенок, предоставленный сам себе, легко может свернуть на грязную дорожку.

— Это со мной и случилось, — произнесла Амата, отправив в рот маленький кусочек картошки. — Самое печальное в том, что я только сейчас начинаю осознавать, как мерзко жила. Еще несколько дней назад мне все это нравилось: клубы, тусовки, казино, наркотики, мелкие преступления. Знаешь, когда чувствуешь безнаказанность, начинаешь творить все подряд, и не замечаешь, как превращаешься в жалкое подобие человека.

— Самое главное, сейчас ты понимаешь, что жила неправильно, — сказала Рита.

— И что? — Амата снова погрустнела. — Ты видела, во что превратился город? О какой жизни теперь может идти речь? Повсюду ходят зомби, пожирающие людей; Айлэнд-сити лежит в руинах.

И тут Риту осенило. Она чуть не подпрыгнула от радости, когда к ней пришла нужная мысль.

— Послушай, — взволнованно обратилась она к Амате. — Твой отец — президент Раллеи. Однозначно, он должен что-то знать о тех штуках, упавших с неба, и, возможно, о вирусе. А если знает он…

— …то этого не знает больше никто, — одной фразой убила ее надежду Амата. — За исключением особо доверенных лиц, в число которых я, увы, не вхожу. Честно, я бы хотела помочь, но не могу. Я ничего не знаю о деталях случившегося. Когда все завертелось, мы с Йеном хотели отправиться в столицу, в Дом Правительства, и пробраться в кабинет отца, где он хранит самую важную информацию. Но мы не смогли покинуть остров. Отсюда никого не выпускали, в том числе меня.

— Постой! — Рита подняла руку и нахмурилась. — Ты сказала, что вы собирались в столицу. Но она на континенте…

— И что? — Амата удивленно посмотрела на нее.

— Мы думаем, что вирус распространился только по острову.

Амата нервно рассмеялась и чуть не уронила тарелку.

— Серьезно?! А то, что объекты упали в воду по всему миру, вам ни о чем не сказало? Надо же! Они решили, что за проливом люди живут прежней жизнью!

— Выходит, то, что здесь, творится везде? — в ужасе спросила Рита.

— Именно. — Амата оглянулась и зачем-то посмотрела в окно. Наверное, собираясь с мыслями. — Вся страна подверглась распространению вируса. Больше пятидесяти городов разрушено. Людей эвакуировали за границу, но и там повсюду карантинные зоны. Чем бы ни были те объекты, но они заразили если не весь мир, то бо́льшую его часть.

В эту минуту внутри Риты словно что-то оборвалось. С тех самых пор, как они с Эйприл вышли на улицу, девушка верила, что это временно, и коснулось только Айлэнд-сити. На континенте все спокойно, и как только она там окажется, будет спасена. Слова Аматы разрезали ее сердце на мелкие кусочки. В сложившейся ситуации президентская дочь не стала бы лгать. Рита не знала, какой она была раньше, но Амата, сидевшая перед ней, говорила правду. Рита хотела найти хоть одно основание, чтобы подвергнуть сомнению ее слова, но не могла. Амата знала больше, чем они все.

— А почему отец не забрал тебя из города? — упавшим голосом спросила девушка.

— Он даже не знает, что я здесь. — Амата отставила тарелку и навалилась на подушку, приставленную к спинке кровати. — Дети многих политиков афишируют себя, как могут: снимаются в кино, фотографируются для журналов, поют, рисуют, посещают светские вечеринки. Я не люблю позировать перед камерами. Я всегда ходила в обычные клубы, одевалась в обычную одежду. Многие даже не знали, кто я. Просто богатая девчонка с дурным характером. Если где-то меня узнавали, я больше туда не возвращалась. Когда мы с Йеном рванули в Айлэнд-сити, я послала отцу смс, где сказала, что уехала путешествовать и вернусь, когда надоест. Он ответил: «Ладно».

— Удивительная забота! — возмутилась Рита. — Неужели он совсем не волновался? И, кстати, кто такой Йен? Ты уже дважды его упомянула.

Амата заметно помрачнела. На ее глаза снова навернулись слезы.

— Мой бывший телохранитель. Он погиб. Утонул… — Она всхлипнула. — Меня вы спасли, а он умер.

Рита напрягла память и смутно припомнила светловолосого мужчину в синем кабриолете. Он сидел рядом с Аматой.