Radical (СИ)

Блак достал пистолет – старый, видавший виды кольт, единственное боевое оружие, которое было использовано им за все годы службы и содержавшееся в безукоризненном состоянии. Магазин полный, патроны сегодня расходовать не пришлось благодаря надежной танковой броне и, может быть, фортуне. «Правда, на этом везение кончилось...»

Он опустился на одно колено и высоко поднял обе руки, сжимавшие оружие за ствол. Рукоятью пистолет был повернут к Фрэнсису. И когда генерал взял оружие, Чарльз сжал его ладонь, направляя дуло себе в лоб. Ни объяснений, ни оправданий... «Разве я недостаточно проболтался своим несчастным поцелуем? Не жди теперь от меня ни слова».

Конрад стоял, отмороженно глядя на темноволосую макушку и широченные плечи друга. Он так до конца и не поверил в реальность происходящего. Но один неоспоримый факт заставил занервничать: кольт майора ни разу не давал осечки, и если он неосторожно спустит курок, поддавшись давлению огромного кулака...

- Блак, да не собираюсь я тебя убивать! Причину ты самую идиотскую выдумал. И спектакль твой нелепый мне не нравится. Я ошибочно полагал, что у тебя немножечко больше мозгов в черепушке имеется. Встань и отпусти мою руку.

- Нет. И ты знаешь, что причина не пустячная. Все, кого ты любишь или кто любит тебя, умирают так же часто, как и твои враги и ненавистники. Тридцать пять лет подряд мне удавалось избегать оба лагеря смертников, проявлять титаническое терпение и спокойствие, балансируя на лезвии твоего капризного характера... не резаться и не падать. Я изучил тебя не полностью, это никому не под силу, твои настроения и желания по-прежнему непредсказуемы, и Ксавьер – яркое подтверждение этому. Однако сегодня я сдаюсь. Я предал тебя, и ты должен убить меня, как убиваешь всех предателей.

- Но...

- Почему «но»?! Никогда раньше не было «но»! Тебе, конечно же, было невдомек... так что ты даже не представляешь, какую услугу оказывал тем несчастным, которые сохли по тебе. Они не хотели жить! И принимали смерть из твоих рук с БЛАГОДАРНОСТЬЮ! Фрэнсис, раз уж мне больше нечего терять – ты самый необыкновенный человек из всех, с кем я когда-либо имел дело. Ты прекрасен и жуток в любом проявлении. А твое безумие притягивает как магнит, заставляя что-то искать в глазах, не находить... и продолжать искать. У меня был день, чтобы осознать все это, и минута, чтобы взглянуть в твое лицо и еще раз убедиться. Думаю, вполне достаточно, – произнося свою тираду, Чарльз наклонял голову все ниже, а сейчас резко выпрямился, обратно столкнувшись лбом с дулом.

- Убедиться в чем?! – нетерпеливо переспросил Фрэнк, которому порядком надоело удерживать пистолет немеющей рукой.

- Что хочу тебя, – Чарльз закрыл глаза. Грубый и резкий, на этот раз его голос передал все интонации верно, надломившись на последнем слове. Он никогда не считал себя сентиментальным слабаком, да и чувства особые на самом деле ни к кому не испытывал, отделываясь слабым половым влечением к проституткам. В сущности, это логично, потому что вся его жизнь была посвящена одному человеку. Но сейчас, приготовившись к выстрелу... Блэкхарт пожалел, что не любил женщину, чтобы хотя бы сравнить ощущения. И если бы он мог позволить себе чуточку подольше задержаться на губах своего генерала...

«Это ведь смешно! Комично, гротескно... как в дурацком анекдоте, нет, хуже. Кому ни скажи, всех разорвет от хохота! Неповоротливый солдафон, влюбившийся в военачальника. И слово «любовь» употребить-то нельзя, потому что... ну не подходит оно медведю. За добрую треть века не оглядеться по сторонам, не завести семью, как все. Но нужна ли мне была несчастная личная жизнь вместо никакой? Днем и ночью рядом с ним, вторая тень, правая рука, глаза и уши... и все, что должен был знать он, знал я. А он знал меня. И никто больше не знал, какой я. И что я есть, что вообще что-то есть живое, за этим лицом и под грудой бесполезного мяса».

Фрэнсис вывернул руку, едва почувствовав, что мысли Блэкхарта куда-то улетают, а кулак рассеяно разжимается, что он не следит, не замечает, а глаза его закрыты...

Он медленно опустил кольт и расслабил побелевшие пальцы. Пистолет бесшумно упал на землю. На смуглом лбу, почти не тронутом морщинами, остался круглый отпечаток. Сердце генерала томительно сжалось. Тридцать пять лет, все верно. За такой сумасшедший промежуток времени этот человек заслужил... заслужил получить от него, хотя бы раз... благодарность. Испугавшись подступающего к горлу комка, Конрад прекратил сомневаться и встал на колени. Откинул с лица длинную прядь волос, готовясь... и невольно сожалея, что не сделал этого раньше.

Выдохнул и впился в горячий рот Блака. М-м... солоноватый с примесью табака. Чарльз, а ты довольно приятный на вкус. Умело, давно отработанными движениями он раздвинул двойной ряд зубов и проник языком чуть дальше, чем обычно.